С отрога Геликона

– Разумеется. Мои люди в Дади уже осведомлены. Теперь вот что, друзья. Поскольку и Медея, и Орфей покидают Колхиду, вы остаетесь без защиты против новых нашествий Кирки. Поэтому я привез с собой Упоросу. Он заменит в лечебнице Медею на то время, пока Квирила будет проходить обучение у меня. Если боги будут к нам благосклонны, через два-три года она вернется на берег Фасиса и станет такой же хозяйкой лечебницы, какой была Медея.

Пастырь подмигнул дочери Ээта. Она улыбнулась ему в ответ.

– И еще. Надо подумать о будущем. Надо приберечь зибинское знание в Колхиде. Ээт, как насчет того, чтобы Квирилу впоследствии выдать за твоего сына Апсирта?

– Учитель, – решила ответить за отца Медея, – когда мы открывали лечебницу, мы условились, что девушки вольны сами выбирать будущих мужей или оставаться незамужними и, больше того, отец поклялся защищать эту их свободу если, к примеру, родители решат на нее покуситься.

– Это правильно, – согласился Пастырь. – Я тоже против того, чтобы в таких вопросах за родителями или за кем-то еще кроме самой девушки было решающее слово. Но можно ведь объяснить, заинтересовать, ненавязчиво обратить внимание.

– Я бы предложил оставить этот вопрос пока в стороне, – сказал Ээт. – Думаю, мы все согласимся в том, что Квириле пока надо учиться. Я готов поддержать ее деньгами. Она из совсем небогатой семьи. Да и Апсирт еще ребенок. Ему надо подрасти, возмужать, тогда можно и о выборе супруги поговорить.

– Но я все-таки просил бы тебя не выбрасывать этого совсем из головы, – настаивал Пастырь. – Теперь давайте поговорим о ваших землях, Геракл. Я надеюсь, вы благополучно возвратитесь к родным берегам. Тогда у вас будет сразу два защитника, способных противостоять силе зибинских тайных зелий. Достаточно ли этого для защиты вашей страны? Я совсем не знаком с нею.

– Наше море отделяет от вашего узкий пролив, – отвечал предводитель аргонавтов. – Хорошо бы нам иметь такого человека на проливе. Орфей живет от пролива сравнительно далеко. Медея будет жить еще дальше.

– Тогда по возвращении берусь разузнать, не желает ли кто из учеников вслед за Медеей повидать дальние страны. Орфей, как обстоит дело с твоей кифарой? Обучаешь ли ты тем чудесным звукам, что способны противостоять огню?

Орфей снова не ожидал, что с ним заговорят.

– Э-ээто было для меня самого совершенной новостью! – ответил он. – Нет, в том святилище, где я когда-то работал, учили, например, что звуками можно унять бурю. Вместе с тамошними жрецами я сам создал для этого музыку, но она не всегда помогала. Это и мои друзья могут подтвердить. А то, что произошло в то утро, когда на Колхиду напала Кирка, я вообще объяснить не могу. Пальцы сами ударяли по нужным струнам. Я даже не уверен, что сейчас сумею эти звуки повторить.

– Тем не менее, Орфей, было бы очень важно для всех нас, если бы ты сумел по новой воспроизвести их. Если ты не возражаешь, я пришлю к тебе двух-трех учеников где-нибудь через год.

– Я, учитель, собирался открывать школу по возвращении, но для обычной, музыкальной игры на кифаре. Ни о чем таком, что можно было бы использовать для защиты или для воздействия на стихии, я не помышлял.

– Что ж, я попросил бы тебя подумать об этом. Ты можешь поступить так же, как и мы поступаем у себя в школе: большинство обучать обычной игре, а избранных, кому больше всего доверяешь, – твоим тайным приемам.

Орфей смотрел на Пастыря с благоговением, от которого потерял дар речи. Он тихо кивнул в знак согласия. Пастырь сделал в ответ то же самое. Он сдержанно, но удовлетворенно улыбнулся своим бородатым и смуглым лицом. Так улыбается наставляющий сына отец, когда понимает, что наставление не просто прослушано, а проникло в самые потаенные уголки души.

– Следующий вопрос, – продолжал глава мизасульбийского племени. – Он тебя, Ээт, наверное волнует не меньше, чем меня: сообщение с вашей страной, Геракл.

– Мы уже говорили об этом с тобой, Ээт, – отвечал сын Амфитриона. – Мы готовы предоставить в ваше распоряжение корабли, такие же, как наш Арго, готовы обучать кормчих, гребцов и даже строителей. Твой собственный флот будет служить надежной защите вашего побережья.

– Ну я рад, что вы сами, без меня об этом договорились. Наконец, последнее, друзья. Тебе, Медея, не будет лишним напомнить: ты – обладательница великой силы, и прежде, чем прибегать к ней, тебе надо всякий раз очень серьезно думать. Для этого должны быть веские основания. Решение принимаешь ты сама. Скидок на уговоры и давление со стороны не будет. А вы, Ясон, Геракл, Орфей с уважением относитесь к дару Медеи и не расточайте его понапрасну. Я ничего не знаю о природе твоего дарования, о кифаред, но что-то подсказывает мне, что она близка к природе наших зибинских зелий.

– Могу я попросить всех присутствующих кое-о-чем? – скромно спросила Медея.

– Конечно, – ответил Пастырь, – смелее!

– Если кому-либо из вас случится сразиться с Киркой и взять ее живой, я прошу вас, не убивайте ее до тех пор, пока я не поговорю с нею. Все-таки я ее сестра, и, быть может, смогу убедить ее отказаться от избранного пути.