С точки зрения Ганнибала. Пунические войны

Сначала попробуем хотя бы приблизительно разобраться, что, собственно, происходило в долине Калликулы. Некоторые историки относят эпизод с «Казином»-«Казилином» и распятым проводником-«Сусаниным» именно к осени 217 года до н. э. и к моменту, когда Ганнибал отходил из Капуи. Конечно, это выглядит более логично, ведь ошибка проводника вполне могла стоить Ганнибалу армии и жизни. Он мог счесть, что его завели в фатальную ловушку. Но ловушка эта фатальной для Ганнибала вовсе не была, и выбрался он из нее вполне эффективно.

С другой стороны, тот же Тит Ливий относит эпизод с проводником не к выходу Ганнибала из Кампании, а к появлению его в Кампании, то есть несколькими месяцами ранее.

Так или иначе, обстановка на осень 217 года до н. э. выглядела так: Ганнибал в тесной долине, Фабий на холме и четыреста всадников пытаются обойти карфагенян.

А вот всадниками этими командовал человек, который был Ганнибалу крайне удобен, поскольку разделял мнение и представление Минуция о том, как именно следует вести войну. Звали этого командира Луций Гостилий Манцин, был он молод и весьма горяч. Под началом у него были конники из числа римских союзников.

Манцин поначалу старался сдерживать свой нрав и действовал как разведчик: он выслеживал неприятеля, но в стычки не вступал. Однако для нумидийцев не составило труда разозлить его до потери сознания. Когда Манцин увидел «беззащитных» и «беспечных» нумидийцев, которые просто бродили по округе, он набросился на них.

«Нумидийцы то выезжали вперед, то скакали обратно, истомили у Манцина и лошадей и людей и завлекли его к самому их лагерю, — рассказывает Ливий. — Оттуда Карфалон, командовавший всей вражеской конницей, гоня лошадей во всю прыть, почти пять миль безостановочно преследовал бегущих римлян, пока не подошел к ним на перелет дротика».

Манцин уже оценил ситуацию: убежать не получится, придется принимать бой с врагом, который превосходит его во всем. Римляне развернулись навстречу противнику — и полегли почти все во главе со своим доблестным командиром. Немногие уцелевшие разбежались и кое-как добрались до ближайшего города — это были Калы. Оттуда почти непроходимыми тропами они доползли до Фабия.

Итак, что, собственно, произошло с войском карфагенян? Оно оказалось, в общем-то, в «котле».

Ганнибал угробил целое лето на то, чтобы заставить Фабия сделать хоть что-нибудь. Он прошел по Кампании, заглянул в Фалернскую область (славную своим вином) и там безнаказанно грабил и сжигал все, до чего дотягивались руки. Досадно было, что ни один из тамошних городов не перешел на сторону пунийцев, как это происходило в Галлии[91]. Хотя италийцам приходилось тяжко и Ганнибал здорово их донимал своими набегами, они стойко держались союза с Римом.

Ганнибал хотел либо вызвать Фабия на бой и заставить того дать решительное сражение, либо запугать италийские города. Но ни то, ни другое не получалось: все упорно хранили статус-кво.

Ганнибал шел плодородной равниной, демонстрируя свои самые худшие намерения. Фабий двигался параллельным курсом по горам и демонстрировал желание и с возможного поля боя не уходить, и в бой не вступать. Это безумно раздражало.

Покончив с долиной Капуи и награбив астрономическое количество добычи, Ганнибал остановился. Уничтожать столько добра у хозяйственного финикийца рука не поднималась, но двигаться дальше с обозом настолько тяжелым было просто немыслимо. Поэтому для добычи было подготовлено особое хранилище. На эту работу ушло какое-то время.

Фабий тем временем понял, что у Ганнибала только один путь для отхода из местности, где тот очутился: тем же путем, каким он в нее вошел.

А вошел он через довольно узкий проход, и кругом была теснина. Так Ганнибал оказался заперт в «котле». Из этой ловушки он и вырвался тем самым легендарным способом, память о котором осталась в веках. Возьмем самое классическое из всех описаний этой пунийской хитрости — то, что у Полибия:

«Когда явились карфагеняне и разбили свои палатки на равнине у подножия горы, Фабий рассчитывал не только отнять у них без труда добычу, но, что гораздо важнее, положить конец самой борьбе, воспользовавшись столь удобным местоположением. Поэтому он был всецело поглощен своими планами и соображениями о том, где поставить ему войско и каким образом выгоды местоположения обратить в свою пользу... Ганнибал проник в замыслы врагов и не дал им ни времени, ни возможности осуществить задуманное. Он тотчас призвал к себе Гасдрубала, заведовавшего работами при войске, и распорядился связать поскорее и побольше факелов из разного сухого дерева, потом велел взять из всей добычи отборных, самых сильных рабочих быков тысячи две и собрать их перед стоянкою. Когда это было сделано, он созвал мастеровых и указал им на высоты, лежащие между его лагерем и тем проходом, через который собирался проходить. К этим высотам он велел по данному сигналу гнать быков быстро, подгоняя их ударами, пока они не достигнут вершин возвышенности. Засим приказал всем им ужинать и вовремя отдохнуть.