Саалама, руси

Скорее всего, Дербишев сказал это случайно, не вдумываясь в смысл своих слов. Но Андрею стало не по себе. Сектант уже натягивал рваную засаленную куртку, а он все стоял, бездумно глядя в стену и сжимая и разжимая кулаки.

На столе дымились так и не съеденные сосиски.

После той пьянки Андрей, поначалу легко сошедшийся с однокурсниками, начал понемногу отдаляться. Он вроде бы не изменился, но общаться с ребятами почти перестал. Все чаще появляясь с Аминой, он в конце концов стал сидеть рядом с ней.

Видеть Гадетского рядом с некрасивой Ниязовой было странно. Ни с кем другим она не общалась, редко отвечала не семинарах и, кроме дня группы, больше ни разу не проводила время в компании сокурсников.

С Маликой Андрей теперь виделся редко. Он уже не приходил к ней каждый день, как раньше, а торопливо забегал раз в неделю. Жадно ел, когда она его кормила. От расспросов увиливал, а в ответ на укоры предпочитал отмалчиваться.

Иногда Малике хотелось сесть, поговорить с ним по душам, но не хватало времени: учеба, работа, семинары, лекции, коллоквиумы. Девушка пыталась рассказать Андрею про Рафиза, но парень только кивал, мало прислушиваясь к словам. Последние недели даже бабушка начала обеспокоенно спрашивать, почему он теперь так редко бывает в их доме, и Малике становилось не по себе.

[1] Рузам — это лекарственное негормональное средство для лечения аллергии, обладающее ярко выраженной биологической активностью.

7

30 ноября 2009 года. Понедельник. Москва. 20:30

В первый раз Малика позвала Рафиза к себе домой только в середине декабря, когда они начали встречаться серьезно. Хотя особо знакомить было не с кем: бабушка да Андрей — вот и вся семья. Как-то исподволь она привыкла к парню — нашлись темы для разговоров, исчезло напряжение. Бывали, правда, моменты, когда его присутствие становилось тягостно-невыносимым, но это быстро проходило.

Бабушка болела — с выходом на пенсию она сильно сдала. И вышла познакомиться с молодым человеком внучки всего на пару минут. Похоже, что пожилой женщине Рафиз не очень понравился, но улыбалась она тепло. Успела вогнать девушку в краску, слишком дотошно и откровенно выспрашивая о его намерениях.

Между молодыми людьми особой приязни тоже не возникло, скорее, даже напротив. Андрей в последнее время вообще был не в своей тарелке: то становился злым, замкнутым, нетерпимым, то вдруг впадал в странное буйное веселье, длящееся пару часов, а потом выветривающееся.

Впрочем, вину за недопонимание Малика возложила на Рафиза. Он был то ли глупее, то ли честнее Гадетского, и скрывать свою неприязнь нужным не счел.

Весь вечер Андрей со скучающим видом ковырялся в тарелке, одновременно пялясь в книгу. А Рафиз, сверля парня недовольным взглядом, пытался переключить внимание девушки на себя. На тумбочке нудно тарахтел телевизор. Вечер получился одновременно скучным и нервным. Ближе к полуночи она наконец выпроводила поклонника и вздохнула с облегчением.

И, только уже моя посуду, решилась спросить:

— Он тебе не понравился?

Растянувшийся на диване Андрей безразлично буркнул:

— Мне с ним детей не крестить, пусть он тебе нравится.

Девушка раздосадовано тряхнула тарелкой, стряхивая капли воды.

— Тебе никто из моих парней не нравится.

— А он и тебе не нравится, — он равнодушно усмехнулся, не отрываясь от книги. А потом примирительно пожал плечами. — Ладно, не дергайся. Парень как парень. Спеси только многовато.

Малика недовольно поджала губы, но спорить не стала — она не умела препираться, всегда пасуя перед ним. Девушка собрала фужеры и как бы между прочим спросила:

— Слушай, а что за девушка у тебя? — она неопределенно повела плечами: — Странная эта Ниязова. О ней такое говорят… — и буквально лопатками почувствовала его взгляд.

Андрей резко сменил тон, грубовато бросив:

— А ты всему веришь, что говорят?!

— Ну, я и сама вижу, — девушка неуверенно замялась. — Она неприятная. Мне она не нравится.

Малика не успела договорить, парень вспыхнул с такой яростью, что она едва успела отдернуться, чуть не перевернув дышащий на ладан табурет:

— Да пошла ты! Чего ты лезешь в мою жизнь?! — он с такой силой ударил захлопнутым томом о стол, что зазвенела оставшаяся на нем посуда. — Отъебись от меня! Я к тебе не лезу, и ты ко мне не лезь!

Девушка даже толком испугаться не успела, хотя следовало бы — суженные глаза парня горели невменяемой злостью. Только услышав, как за ним захлопнулась входная дверь, она выдохнула, с ужасом осознав — вот сейчас, минуту назад, Андрей вполне мог ее ударить.

8

15 декабря 2009 года. Вторник. Новогиреево. 19:20.