Саалама, руси

Дурили почти до утра. Парень со странной кличкой Нашатырь привез своеобразные салюты: боевые патроны, переделанные под хлопушки. У Аминки одна едва не взорвалась в руках. А у Белки взорвалась и опалила девчонке брови и ресницы. Гадетский, как мог, обработал обожженное лицо, но под дурью девчонка, кажется, даже не чувствовала боли. Народ ржал, что теперь в компании есть свои медики, и это странным образом льстило.

На ночь Тем с Аминкой еще раз укололись, Андрей догоняться не стал. Потом все разлеглись спать по углам. Кто-то трахался, от чего скрипучая кровать ходила ходуном, но это было уже в порядке вещей. Они улеглись втроем, не раздеваясь и укрывшись тремя одеялами. Пока носились по деревне, дверь была нараспашку, печь никто не топил, и старый дом совсем выстудился. За дровами идти было лень. Аминка устроилась между парнями, обняв Андрея за шею и крепко прижавшись своим маленьким телом.

01 января 2010 года. Пятница. Подмосковье. 06:40.

Утром проснулись от воплей: «Пожар! Пожар!». Дербишев вскочил первым, толкнув Андрея и Аминку.

Выбежали они втроем. И очень вовремя: дом полыхал. Видно, кто-то все же решил затопить печь с пьяных глаз, и результат вышел плачевный. Кто это был, парни не сознавались. Они еще с полчаса побегали вокруг пожарища, побросали снегом в огонь, но когда пламя занялось метров в пять над землей, и где-то вдалеке завыла вызванная деревенскими пожарка, попрыгали в машины и дали деру.

Андрей сидел на заднем сиденье, и его колотило. Не столько от холода, сколько от подступающей ломки — так быстро не было еще никогда.

10

15 января 2010 года. Пятница. Москва. ул. Донецкая. 20:10

На машины Гадетский даже не смотрел.

Донецкая, как обычно, ревела. Гонщики делали ставки, обсуждали тачки, моторы, покрышки. Но впервые в жизни парня это не трогало, он даже не обернулся. Ахмер готовил к заезду новенькую AUDI. Впрочем, учитывая специфику его работы, вряд ли она была такой новой, какой выглядела. Мутный Чечен здесь терся больше в поисках клиентов, чем из-за самого рейса. Настоящий азарт в его глазах загорался, только когда он чуял шанс поживиться.

Ахмер, конечно, сделал вид, что ему совершенно не интересно. С ленцой осмотрел, обошел кругом, и только потом лениво махнул рукой:

— Полтинник.

На секунду парень потерял дар речи.

— Да ты что, охренел?! Он же совсем новый, ему и года нет!

Андрея подвело отсутствие опыта общения с перекупщиками. Тот с первой минуты понял, как отчаянно парень нуждается в деньгах, и теперь не дать соскочить шестнадцатилетнему пацану было для Чечена плевым делом. Он усмехнулся и вернулся к своей тачке, продолжая надраивать и без того чистые фары:

— Да кому он нужен, твой новый! Ты его продать не можешь, верно? — парень, не оборачиваясь, глумливо посмеялся: — Не можешь. Его же только на запчасти.

— Чего?! — Гадетский вспыхнул и запоздало понял, что поддался на провокацию. Оба они знали, что Чечену сбыть мотоцикл как ворованный — пара пустяков.

— Давай за сто?

Ахмер только покачал головой:

— Семьдесят пять.

На то, чтобы решиться, ушло несколько секунд. Андрей втянул воздух и резко выдохнул:

— Ладно, хрен с тобой.

Чечен с напускным равнодушием пожал плечами:

— Ну, подъезжай завтра ко мне в мастерскую.

Перед тем, как отдать мотоцикл Ахмеру, Андрей его вымыл. Поменял масло, заправил. Он зимой почти не гонял, держал у приятеля в гараже.

Обратно парень шел уже пешком, сжимая в кармане пачку банкнот. Семидесяти пяти тысяч ему надолго не хватит. А летом приедет отец и спросит про мотоцикл. Впрочем, может, Андрей до лета еще и не доживет. Траванется какой-нибудь дрянью — и адьё. В этой упаднической мысли он находил странное успокоение.

Парень сидел в метро, прижавшись пылающим лбом к ледяному поручню, и безнадежно смотрел в пустоту. Страха не было.

01 февраля 2010 года. Понедельник. Москва. Первый МГМУ им. И.М.Сеченова.

Зимние каникулы начались как-то неожиданно, затерявшись среди забот и проблем. Первая институтская сессия обернулась страшным стрессом, особенно для самых прилежных, таких, как Малика. Сначала ей казалось, что в голове каша. Но на экзамене все как-то уложилось, собралось само собой, и сдала девушка прекрасно — с одной единственной четверкой.

А вот зачетка Андрея ее поразила. Впервые в жизни он сдал экзамены ощутимо хуже нее. И хотя там не было троек, но и пятерка стояла всего одна — по латыни. А вот оценка «хорошо» по анатомии, которую они зубрили с гимназии, Малику поразила.

Комментировать парень не стал — рассмеялся, отобрал зачетку и исчез на неделю каникул, так ни разу и не позвонив.

Первые постсессионные недели они тоже почти не разговаривали и даже не виделись. А потом объявилась та женщина — взрослая, со времен гимназии. Малика сама видела, как они с Андреем обнимались в институтском коридоре. Как та сжимает его куртку, и какие у нее некрасивые, худые и ободранные пальцы, выжженные, криво обрезанные волосы.