Сад похищенных душ

Мои теневые ленты подхватывают её и надёжно пригвождают к дереву, а затем рядом привязывают пони. Симона сначала пытается вырваться, а потом снова заходится смехом.

Следом Лукас направляет свой свет, окружив дерево с привязанной к нему Симоной сверкающей стеной. Она слепит так сильно, что Симона точно не сможет различить, как мы уйдём. К сожалению, она уже знает, в какую сторону мы направляемся.

Но она только смеётся пугающим смехом. Мы ещё долго будем его слышать, прежде чем уйдём достаточно далеко.

Я показываю Лукасу, что мы идём на юг и сначала можем направиться в ту сторону, а потом по дуге выйти к деревне. Так есть надежда, что, если за нами пустят погоню, они проедут деревню раньше, чем мы до неё доберёмся.

– Ты права, – говорит Лукас, когда мы оставляем Симону позади. – Она самое жуткое создание, которое я когда-либо видел.

– Мне жаль её больше всех на свете. Симона охотится не по своей воле. Это всё леди Эшлинг. В прошлую нашу встречу она успела меня предупредить, прежде чем леди захватила её сознание.

– Но как она это делает? – морщит лоб Лукас.

– Дара как-то рассказывала мне, что её способность к пожиранию магии иногда выходит из-под контроля, и тогда её жертвы становятся опустошёнными оболочками, а не цветами – похоже, как и в этом случае. Я никогда специально не размышляла над этим, но, наверное, леди Эшлинг использует их по-другому. Как Симону.

– Думаешь, есть и другие такие же? – Лукаса передёргивает. – Ну, в одном ты точно права. Эта девочка кажется пустой. Как будто в ней совсем нет света. Ни единой искры. Совсем ничего.

Мы идём быстро и молча, чтобы как можно скорее оставить позади Симону и наши тревожные мысли.

Глава двенадцатая

Кполудню мы добираемся до деревни. Это сонное место, окружённое высокими ивами, плакучие ветви которых скрывают из виду дома. Все они построены из того же белого камня, какой мы видели в ущелье, где провели ночь, с красными крышами и круглыми окнами. Зайдя в местный магазин, чтобы пополнить запасы провизии, мы идём по деревне в поисках названия улицы и номера дома, указанных в документе.

День стоит тихий, разве что иногда доносятся птичьи трели или реплики прохожих. Тени здесь тихие, простые и, когда мы проходим мимо, тянутся ко мне. Но сейчас я не могу остановиться и поиграть с ними. Я так поглощена мыслями о наших поисках, что не сразу понимаю: что-то не так.

Все прохожие с опаской смотрят на нас и переходят на другую сторону улицы. Я толкаю Лукаса локтем:

– Ты заметил, что от нас шарахаются?

Он пожимает плечами:

– Может, они просто не любят чужаков.

Я закусываю губу, но не подчиняюсь желанию набросить на нас тени и спрятаться.

– Возможно, ты прав.

Несмотря на слова Лукаса, я не могу избавиться от ощущения, что меня всюду провожают злыми взглядами. Скоро на нас не только смотрят – я слышу приглушённые шепотки. У меня мурашки по всей коже, и всё, чего мне хочется, – это провалиться сквозь землю.

И вдруг внезапно, без предупреждения, пожилая женщина с тележкой, полной цветов на продажу, подбегает к нам, вопя и размахивая руками.

– Как ты смеешь снова показываться здесь! – Я отступаю назад, когда она тычет пальцем мне в нос. – Тебе здесь не рады, девочка!

Я в таком потрясении, что не могу ничего сказать. К счастью, вмешивается Лукас:

– В каком смысле «снова»? Мы первый раз в этой деревне.

Женщина щурит свои тёмные глаза:

– Я не знаю, кто ты, мой мальчик, но эта девочка была здесь пару дней назад. Носилась по посёлку, будто за ней сам дьявол гонялся, визжала что-то жуткое про комету, которая пролетела несколько дней назад. – Женщина выпрямляется и скрещивает руки на груди. – Она сшибла мою тачку и лишила меня дневной выручки. – Взмахом руки женщина указывает на здание позади неё. – Спросите кого угодно. Все видели, что она тут устроила.

– Это невозможно, – говорит Лукас. – Мы идём от самого побережья. Вчера мы шли по лесу и ночевали в ущелье. Это была не Эммелина.

У меня сжимается сердце.

– Но я знаю, кто это был. Её зовут Дара. Она владеет магией перевоплощения и любит принимать мой облик.

Старушка обдумывает мои слова:

– Ну, думаю, это объясняет, как ей удалось отрастить рога и распугать смотрителей, когда они попытались вышвырнуть её отсюда. Но откуда нам знать, что ты не умеешь менять облик?

Я сглатываю комок в горле. До этого мы вели себя осторожно и никому не рассказывали о наших способностях, но теперь, когда вокруг собираются люди и их гнев всё нарастает, вряд ли у меня есть выбор.

– Потому что у меня уже есть дар, и это не магия перевоплощений. Я ткачиха теней.

Лукас, хотя и удивился моему признанию, головы не теряет:

– А ни у кого не может быть больше одного дара.

Женщина хмыкает:

– Докажите, что говорите правду, и мы позволим вам пройти.

Лукас ободряюще толкает меня локтем, и я, сделав глубокий вдох, приказываю тени старушки дёрнуться и покачаться. Стоящая рядом женщина ахает, и только тогда старушка замечает мои манипуляции с тенью и, издав лающий смешок, расплывается в улыбке:

– Верю, дорогие мои. Можете проходить. Но вы уж поскорее разберитесь с тем, зачем явились.