Сага о стрессе. Откуда берется стресс и как его победить?

Я даже не замечаю того момента, когда начинаю фантазировать о новом путешествии. Это может быть запах корицы, экзотическая музыка, какая-то картина, образ, проникший в душу и обосновавшийся в уголке памяти, а потом захватывающий постепенно меня всего, так что я чувствую, что просто не могу не отправиться в путь. Если я начинаю говорить об этом, друзья мне отвечают, что я фантазер, несерьезный человек. Жена смотрит на меня, молчит, потом качает головой: она уже испробовала все и знает, что это бесполезно. Но, когда я возвращаюсь, она надеется, что это был последний раз, что я насытился навсегда. «Ты доволен?» – спрашивает она меня, затаив дыхание. «Да, – отвечаю я, – но, знаешь, мне рассказали, что есть одна гора… Или река… Или дерево…»

Яцек Палкевич «Ищу приключений»

Не знак эмоций, а тип нашего поведения может сделать нас устойчивыми против лютых жизненных ветров. Существуют особые паруса, помогающие человеку чудесным образом уверенно рассекать волны житейского моря, находить дорогу к заветным гаваням. Что это за паруса такие? Поиск! Активное желание найти – обязательно, во что бы то ни стало! – выход из трудного положения.

Эти кажущиеся чистой риторикой слова имеют под собой солидное биологическое (да и житейское) основание. Они представляют собой вольный эквивалент гипотезы о поисковой активности, выдвинутой в 1974 году советскими учеными – доктором медицинских наук, сотрудником Первого Московского медицинского института имени И.М. Сеченова Вадимом Семеновичем Ротенбергом (родился в 1941 году, психофизиолог, доктор медицинских наук, с 1990 года живет в Израиле, возглавляет лабораторию сна) и кандидатом биологических наук, сотрудником Института биологических проблем Севера Виктором Вульфовичем Аршавским (ныне живет и работает в Латвии).

Эти исследователи считают, что поисковая активность – это тот общий неспецифический фактор, который определяет устойчивость организма к стрессу.

Новая гипотеза замечательна еще и тем, что она «антигомеостатична», что тут организм пытается не укрепить свой гомеостаз, а добровольно нарушить его. И эту «аномалию» можно объяснить.

Ведь «если в непрерывно меняющемся мире, пишут Ротенберг и Аршавский, – организм будет только все время следовать за совершающимися изменениями, стараясь приспособиться к ним, ему грозит опасность проиграть во времени и инициативе. Представьте себе шахматиста, который построит всю свою игру исключительно на противодействии планам противника и нейтрализации его угроз. Потеря инициативы в конечном итоге обязательно приведет его к проигрышу. По этой же причине и организму, хотя бы во имя самосохранения, необходимо стремиться к нарушению гомеостаза».

Множество экспериментов, проведенных над животными (крыс подвергали стрессу: их активная оборона, желание найти спасительные лазейки крепили их силы; если же реакции зверьков были пассивными, их подстерегали неприятности – болезни и гибель) и людьми, подтвердили правоту исследователей.

Теперь стало понятным, отчего во времена войн, блокад, голодовок и при других экстремальных жизненных ситуациях повседневная борьба за жизнь, за победу над обстоятельствами способна даже излечивать хвори, гложущие человека в обычной, спокойной обстановке. Благодетельный поиск, выходит, помогает человеку выстоять подчас даже при крайне суровых, нечеловеческих условиях, а вот жизненная апатия губит его.

Стала понятной и природа встречаемых нами иногда в жизни людей, способных вроде бы неоправданно смело идти на риск. Рисковать даже в том случае, если возможность выигрыша минимальна. Такие любители риска (она, правда, редки) – просто люди с очень высокой потребностью в поисковой активности («Есть упоение в бою…»). Такие не потерпят стереотипов, монотонности, им обязательно подавай перемены, новизну.

Когда-то газета «Московские новости» познакомила советских читателей с профессиональным искателем приключений Яцеком Эдуардом Палкевичем.