Сахарские новеллы

– Видимо, джинн имеет власть только над вашим кланом, – тихо сказал Мигель. – Вон Сань-мао с Хосе живут рядом с двумя кладбищами, но там никаких джиннов не водится.

– Типун тебе на язык, – одернула я его. – У нас дома все тихо и спокойно.

– Тсс, не кричи! – Хосе легонько стукнул меня. Я выставила руку для защиты, он схватил ее и уложил обратно в спальник.

– Жители поселка обходят ваш район за версту, не странно ли?

– Джинн не позволит хоронить у себя никого, кто не принадлежит к клану Махмудов. Ведь только они приносят ему жертвы. Он только их и признает, а больше никого к себе не подпускает.

– Однажды некий человек отправился в странствие с двумя сыновьями. В пути он заболел и умер. Произошло это неподалеку от владений джинна. Сыновья отнесли тело отца к могиле Махмудов, похоронили в ней и сверху навалили больших камней. Никакого склепа с цементным полом в то время еще не было. Когда сыновья вернулись к месту, где привязали своих верблюдов, они вдруг увидели, что там вырыта свежая могила. Рядом с ней никого не было. Не веря собственным глазам, сыновья раскопали могилу и, к своему ужасу, обнаружили в ней отца, который был закопан в пятистах метрах оттуда. Тогда они опрометью побежали к той первой могиле. Она была совершенно пуста…

– Дайте я расскажу, что было дальше! – вскричал Мигель. – Они отнесли отца обратно в прежнюю могилу, похоронили его там, но потом снова увидели свежую могилу, раскопали ее, а в ней – опять отец. Тогда они…

– Откуда ты это знаешь? – перебила я.

– Сам слышал. Это был предок Луали, шофера нашей компании. Чуть что, Луали принимается рассказывать эту историю и не умолкает, пока не доведет всех до исступления.

– Может, батат испечем? – высунула я голову из спальника.

– А где он? – негромко спросил Хосе.

– В ведерке, там несколько кило. Поддай немного огня.

– Что-то не могу найти, – раздался голос Хосе, рывшегося в провианте.

– В синем ведерке, не в красном.

– Поищи-ка лучше сама, ты же его укладывала!

– Мне не встать!

Вокруг было черным-черно. Казалось, из темноты вокруг костра мигают тысячи глаз.

– Сколько ты хочешь испечь? – тихо окликнул меня Хосе.

– Пожалуй, весь сразу. Что не съедим, останется на завтрак.

Мужчины принялись укладывать клубни батата в горячие угли, а я, съежившись в своем спальнике, представила себе, что они хоронят семерых покойников, каждый из которых носит фамилию Махмуд.

– Раз уж заговорили о работниках компании, – вновь произнес Мигель, – можно вспомнить того инженера…

– О ком ты?

– О старшем сыне начальника полицейского отделения.

– Он не имеет к этому отношения, Мигель, – сказала я.

– Я живу здесь дольше, чем ты. Он имеет к этому самое прямое отношение, просто ты не знаешь всех подробностей. Как-то раз двое братьев отправились к Большой дюне Сан-Диего, заблудились и не нашли дорогу назад. Отец отправился на их поиски вместе со своими полицейскими. Их нашли через два дня в роще. К счастью, они не умерли ни от жары, ни от жажды. В машине кончился бензин, вот они и застряли там. С одним было все в порядке, а второй сошел с ума.

– Да, но я слышала, что он и до этого был немного не в себе.

– Ничего подобного! Когда я с ним познакомился, он был совершенно нормален. А когда его нашли, он вел себя, как сумасшедший. Бегал туда-сюда с пеной у рта, кричал, что его преследует демон. Его поймали, сделали укол. Он заснул, и за ним никто не приглядывал. Проснувшись, он выпучил налитые кровью глаза и вновь начал бесноваться. За несколько дней он так всех измучил, что его повезли к сантону. Тот велел ему молиться, повернувшись лицом к Мекке. Но тут вмешалась мать, заявившая, что они католики и не будут молиться никакой Мекке. Но даже местный священник рассудил, что в психотерапевтических целях можно молиться и Мекке, и, если Мекка поможет ему исцелиться, значит, на то воля Божия.

– Какой удивительный священник! Поселковые священники и сантоны издавна враждуют…

– Сань-мао, дай договорить, – сердито прервал меня Мигель.

– Что же было потом?

– Потом он начал молиться Мекке. Молился, молился… в итоге джинн перестал его преследовать, отпустил и исчез.

– Психотерапия в действии! – рассмеялся Хосе. – Конечно, в пустыне надо молиться Мекке, другие религии здесь не работают.

Но Мигель, не обращая на него внимания, гнул свое:

– Он поправился, но страшно исхудал, целыми днями предавался унынию и тосковал, а через полгода все равно умер.

– Он «проглотил ствол» у себя в общежитии. Это произошло в день свадьбы его младшего брата в Испании. Родители отправились туда, а он не поехал. Верно? – тихо спросила я.

Мигель недоуменно взглянул на меня.

– «Проглотил ствол»?

– Это китайское выражение. Он выстрелил из пистолета себе в рот, то есть «проглотил ствол».

– Говорят, его бросила невеста и вышла замуж за его брата. Вот почему он покончил с собой, а джинн тут совершенно ни при чем, – сказал Хосе.

– Кто это сказал? – спросила я, бросив на него неодобрительный взгляд.

– Я сказал.

– Ай, – вздохнула я. – Даже солдаты из легиона рассказывали о джинне. Стоило только упомянуть о нем, как они начинали сплевывать, будто это дурная примета.