Сахарские новеллы

– Я слышал, будто несколько десятков лет назад легионеры обнаружили в пустыне беспризорный караван верблюдов. Они говорили, что этот караван один джинн отправил другому в подарок!

– Это как раз нестрашно, вполне душевный жест, – хмыкнула я.

– Идрис, – вдруг подал голос молчавший до этого Манолин.

– Хочешь покурить? – спросил Идрис.

– Где же он прячется, этот джинн? – с сомнением в голосе спросил Манолин.

– Как мне ответить на твой вопрос? Пустыня везде одинакова, – вновь напустил туману Идрис.

– Маленькие клубни уже готовы, кто будет? – спросил сидящий у огня Хосе.

– Кинь мне один, – попросила я. Он бросил мне клубень, я, привстав, поймала его и, обжегшись, тут же перебросила Мигелю, а он – Идрису.

– Прямо как в игре «горячая картошка», – засмеялась я. – Никому-то она не дается.

В этот момент клубень снова прилетел ко мне, я поймала его и воткнула в песок.

Пока мы возились с бататом, силы тьмы вокруг нас расступились. Хосе подбросил в огонь сухих колючек, и пламя вновь начало разгораться.

Внезапно из палатки Джерри донесся какой-то шум, как будто что-то упало. Тут же заплакал младенец.

– Джерри, что случилось? – крикнул Хосе.

– Сань-мао наскочила на палатку и напугала Изабеллу! – жалобным голосом ответила Таня. В палатке зажегся газовый фонарь.

– Это не я. Я здесь! – От ее слов меня вдруг бросило в дрожь. Все пошли к их палатке посмотреть, что произошло, одна я осталась лежать у огня.

– Мы спали себе спокойно и вдруг услышали странный звук: что-то ударило по палатке сзади, со стороны леса. – Пока Джерри объяснял, что случилось, Мигель светил вокруг фонариком.

– Ого, смотрите, да тут следы когтей! Да еще такие отчетливые! – воскликнул Мигель.

Услышав это, я тут же села, выпрямилась и стала звать Таню.

– Скорей иди сюда, к огню! – крикнула я ей. Мужчины тем временем устремились во тьму.

Таня, спотыкаясь на ходу, подбежала к костру. Лицо ее было белее снега. Изабелла уже не плакала у нее на руках.

– Неужели волк? А койоты здесь водятся? – дрожа от страха, спросила она, усевшись ко мне спиной.

– Нет, конечно. Они сроду здесь не водились, не бойся! – сказала я, не сводя глаз с медленно бредущих назад мужчин, и добавила:

– Нам и без волков есть кого бояться…

– Сань-мао, который час?

– Не знаю. Сейчас Хосе вернется, спросим у него.

– Половина пятого, – послышался тихий голос Идриса.

Я испуганно обернулась и воскликнула:

– Как ты меня напугал! Я думала, ты ушел вместе со всеми искать обладателя когтей. Почему ты вдруг здесь оказался?

Таня, и без того боявшаяся сахрави, пришла в еще больший трепет.

– Я… с ними не пошел, – сказал Идрис. Вид у него был какой-то странный.

Тут вернулась остальная троица.

– Это дикая собака, – сообщил Хосе.

– Откуда она могла здесь взяться? – удивилась я.

– Понятия не имею, – сказал Хосе. Что-то необычное было в его голосе. Возможно, он просто перенервничал. Я удивленно посмотрела на него, но ничего не сказала.

Вокруг стояла мертвая тишина. Джерри принес из палатки одеяло, постелил на землю, уложил на него Таню с маленькой Изабеллой, накрыл их сверху еще двумя одеялами и погладил жену по голове.

– Поспи еще немного! – шепнул он ей. Таня закрыла глаза.

Мы молча чистили клубни батата. Доставая их, мы разворошили огонь, и он почти угас.

– Подбрось хворосту, – попросила я Мигеля, сидевшего около кучи веток. Он кинул в огонь несколько сухих колючек.

Вновь воцарилась тишина. Я улеглась на живот, оперлась подбородком на ладони и стала смотреть на пляшущее пламя. Идрис тоже лег; Манолин сидел, скрестив ноги, Мигель сосредоточенно разжигал огонь.

– Идрис, может, все-таки покажешь нам дорогу к джинну? – возобновил Манолин прерванную беседу.

Идрис молчал.

– Если ты не отведешь нас, мы попросим старую ведунью из поселка, – встрял Мигель.

– Хинна уже водил туда иностранца, так у него потом жена умерла. Кто же после этого осмелится туда идти? – негромко воскликнула я.

– Хватит болтать чепуху, – так же тихо ответил Хосе. – Хинна же не умер, и журналист не умер, умерла только жена, которая никуда не ходила.

– Да нет, журналист тоже умер, – медленно произнес Манолин.

Никто из нас об этом не слышал. Мы оцепенели.

– Его сбила машина около года назад.

– Откуда ты знаешь?

– Журнал, в котором он работал, опубликовал некролог. Я случайно на него наткнулся. Там говорилось, что при жизни он сделал много хорошего…

– Вы все о джиннах? – спросил Идриса Джерри, вмешавшись в разговор. Жестами он попросил нас умолкнуть. Таня еще не заснула и лежала, то открывая глаза, то снова закрывая.

Мы вновь окунулись в бездонную тишину пустыни.

Ночи здесь длинные, рассветы поздние; до семи-восьми утра еще темно.

– Та ведунья, она и правда ясновидящая? – спросил Мигель Идриса.

– Ей открыто то, чего другие не видят. Поначалу она и сама об этом не знала, пока однажды не пошла на похороны, и, средь бела дня, словно в помрачении ума, вдруг дернула кого-то за рукав и спросила: откуда здесь эти шатры, эти отары овец?.. Показывая на совершенно пустое место, она кричала: смотрите, люди собирают шатры, они уходят, и верблюдов уводят за собой…

– Что за вздор! Я этому не верю.