Сахарские новеллы

Книжки Хосе большей частью рассказывали о дикой природе, об океане, о звездах. Книг о человеческой природе он не любил. Читать читал, но говорил, что человеческая жизнь не допускает поверхностных суждений.

Поэтому он так заботился о наших «райских птичках». Менял им воду, подкармливал аспирином, срезал подгнивающие стебельки. О побуждениях Манолина он не задумывался.

Манолин же, поселив у нас огненных райских птиц, сам больше не приходил.

Когда Хосе уехал работать на месторождение, я пошла в контору и позвонила Манолину по внутренней связи. Мне надо поговорить с тобой с глазу на глаз, сказала я ему.

Он пришел ко мне в дом, я принесла ему газировки и серьезно на него посмотрела.

– Говори все как есть. На душе сразу полегчает.

– Я… я… Разве ты сама не видишь?

В отчаянии он обхватил голову руками.

– Я кое о чем догадывалась, но теперь вижу. Манолин, дружище, посмотри на меня.

– Я не собираюсь ничего предпринимать, и надежд никаких не питаю. Не вини меня.

– Не надо больше цветов, хорошо? Не надо…

– Ладно. Я уеду. Прости меня, я виноват. И Хосе… я…

– Пико, – назвала я его по фамилии, – ты ничем меня не обидел. Ты выразил женщине свое восхищение, за что же тут извиняться?

– Не буду больше досаждать тебе, прощай! – произнес он тихо, почти со слезами в голосе.

Хосе так и не узнал, что Манолин приходил ко мне в его отсутствие.

Через неделю Хосе вернулся домой с большой коробкой книг.

– Чудак этот Манолин, – сказал он. – Уволился ни с того ни с сего. Его просили остаться до конца месяца, а он ни в какую. Книжки вот отдал нам.

Я вытащила наугад одну книжку: «Под звездами Азии»…

Душу мою пронзила печаль.

С тех пор, когда к нам приходили друзья, я с особым тщанием следила за своими словами и манерами. Хозяйка дома отныне стояла на кухне и не участвовала в мужских разговорах обо всем на свете.

Дом наш теперь был удобен, чист и прекрасен. Моя бесплатная женская школа ушла на длинные каникулы.

Больше года я веду занятия для соседских девушек и женщин. Вот только цифры они учить не хотят, уроки гигиены игнорируют, деньги и финансы им неинтересны. Каждый день, приходя ко мне, они первым делом несутся примерять мою одежду, обувь, краситься моей помадой, карандашом для бровей, мазаться кремом для рук, а то и просто валяться всем скопом на моей кровати. К тому времени мы купили настоящую кровать – небывалое диво для тех, кто всю жизнь спит на полу.

Когда они приходят, в моем чисто прибранном жилище сразу образуется кавардак. Читать они не умеют, но о знаменитостях вроде Жаклин Кеннеди Онассис знают больше меня. Знают они и Брюса Ли, и всех знаменитых испанских актеров и актрис. Увидев в журнале понравившуюся картинку, они тут же ее вырывают, без спросу берут мои вещи, пряча их под своей одеждой, и возвращают через несколько дней грязными, с отрезанными пуговицами.

С их появлением дом наш превращается в подобие съемочной площадки, где кипит работа над захватывающим фильмом катастроф, в котором они и актеры, и режиссеры. И сценария никакого не требуется.

Когда Хосе купил телевизор, они ломились в дверь, осыпая меня проклятиями, но я не открыла.

Когда давали электричество, телевизор был нашим единственным проводником во внешний мир, но смотреть его я так и не полюбила.

Не знаю, сколько простыней я перестирала вручную, пока Хосе не принес крошечную стиральную машинку.

Но мне все было мало. Мне хотелось белого коня, в точности такого же, как в цветной рекламе.

К тому времени я познакомилась в поселке со множеством европейских женщин. Никогда не любила ходить в гости, но с одной из жен старших коллег Хосе, женщиной средних лет, я подружилась. Она предложила давать мне уроки шитья, и я с большой неохотой изредка приходила в ее дом, где селили высших должностных лиц.

Как-то раз я пришла с платьем, чтобы она показала мне, как втачать рукава. В гостях у нее было несколько женщин.

Поначалу они были очень вежливы со мной, ведь у меня есть ученая степень (что за пошлость – судить о человеке по ученой степени! Какой вообще от нее прок?). Но затем одна бестолочь спросила меня:

– А где вы живете? В каком доме? В следующий раз мы придем к вам в гости.

– Хосе – сотрудник первого ранга, он не из руководства. Нам не полагается жилье от компании, – непринужденно ответила я.

– Ну и что, мы все равно придем! Вы можете давать нам уроки английского! На какой улице вы живете?

– Я живу за городом, в Кладбищенском районе.

Воцарилась неловкая тишина.

Добросердечная хозяйка дома встала на мою защиту.

– У них дома так красиво и необычно! Ни за что бы не подумала, что дом сахрави можно превратить в такую конфетку, прямо как на картинке из журнала!

– Никогда не была в том районе. Ха-ха, еще заразишься чем-нибудь, – вставила другая сеньора.

Я не страдаю от комплекса неполноценности, но эти слова задели меня за живое.

– Я считаю, что приехать в пустыню и не испытать тягот жизни, лишенной материальных благ, – большое упущение, – медленно произнесла я.