Саквояжники (CARPETBAGGERS)

"It's all right," I said. "Won't you come in?"	- Все в порядке, - сказал я. - Почему ты не проходишь?
She came into the room and I closed the door.	Моника вошла в комнату, и я закрыл дверь.
"I'll order some breakfast for you," I said, going to the telephone.	- Я закажу вам завтрак, - сказал я, направляясь к телефону.
Monica smiled.	Моника улыбнулась.
"Just coffee for me," she said, taking off her coat.	- Мне только кофе, - сказала она, снимая пальто.
"Is the doctor here yet, Jonas?" Monica stared. I stared.	- Доктор пришел, Джонас? - раздался голос Дженни, и мы с Моникой одновременно повернулись.
Jennie stood in the open doorway, her long blond hair spilling down over the dark mink coat, which she held wrapped around her like a robe.	Дженни стояла в дверях спальни, ее длинные белокурые волосы спадали на темное норковое манто, которое она надела вместо халата.
Her bare neck and legs made it obvious she wore nothing beneath it.	Обнаженные шея и ноги не оставляли сомнения в том, что под манто у нее не было никакой одежды.
The smile had gone from Monica's face.	Улыбка исчезла с лица Моники.
Her eyes were cold as she turned to me.	Когда он повернулась ко мне, глаза ее излучали холод.
"I beg your pardon, Jonas," she said stiffly. "I should have known from experience to call before I came up."	- Извини, Джонас, - резко сказала она. - Мне бы по собственному опыту надо знать, что перед приходом к тебе следует заранее позвонить.
She crossed the room and took the child's hand.	Она подошла к девочке и взяла ее за руку.
"Come on, Jo-Ann."	- Пошли, Джо-Энн.
They were almost to the door before I found my voice.	Они были уже у дверей, когда у меня прорезался голос.
"Wait a minute, Monica," I said harshly.	- Подожди минутку, Моника, - хрипло произнес я.
Amos' voice cut me off.	Меня оборвал Эймос.
"Ah, just in time, child," he said calmly.	- Как раз вовремя, дитя мое.
"We can leave together."	Мы можем уйти отсюда вместе.
I turned to look at him.	Я повернулся и посмотрел на него.
The sick, dirty old man we had found in the bar last night had disappeared.	Больной, грязный старик, которого мы разыскали вчера вечером в баре, исчез.
It was the Amos of old who stood there, dressed neatly in a gray, pin-striped, double-breasted suit, with a dark chesterfield thrown casually over his arm.	Передо мной стоял прежний Эймос, в сером с иголочки двубортном костюме, через руку у него было переброшено темное пальто.
He was every inch the senior executive, the man in charge.	Он выглядел как руководитель высшего ранга.
There was a faintly malicious smile on his lips as he crossed the room and turned, his hand on the door.	Когда он подошел к двери, на лице его промелькнула зловещая улыбка: