Читаем Саквояжники (CARPETBAGGERS) полностью

He looked up in surprise.Том удивленно посмотрел на жену.
It had been a long time since Ellen asked him to share an evening cup of tea.Уже давно она не приглашала его на вечернюю чашку чая.
He nodded gratefully.Он кивнул.
She took the cups from the cupboard and placed them on the table. Then she sat down opposite him to wait for the water to boil.Она вязла чашки, поставила их на стол и села напротив него, ожидая когда закипит чайник.
There was a worried expression on her face.На лице у нее была тревога.
"Don't worry," he said, suddenly feeling sorry for her. "Jennie'll be home any minute now."- Не волнуйся, - сказал Том, пытаясь успокоить ее.- Дженни будет дома с минуты на минуту.
She looked up, and in a rare moment of insight, saw what she was doing to him and to herself. She felt the tears coming into her eyes and placed her hand over his.Элен посмотрела на него и почувствовала, что по щекам у нее текут слезы. Она положила свою руку на руку мужа.
"I'm sorry, Tom.- Извини, Том.
I don't know what's the matter with me. Half the time, I imagine things that never happen."Не знаю, что со мной, но иногда я представляю себе то, что никогда не происходит.
"I know, Ellen," he said gently. "I know."- Я знаю, Элен, - ласково сказал он, - я знаю.
It was then that the policeman came to the door and told them that Jennie had been found in the park, raped and beaten. And from the look on Ellen's face, Tom knew that they were lost forever.Но это произошло. К ним пришли полицейские и сказали, что Дженни нашли в парке изнасилованную и избитую.
6.6.
The three of them came out of the church into the bright sunlight.Они втроем вышли из церкви на яркий солнечный свет.
They felt almost immediately the curious watching eyes.На них со всех сторон устремились любопытные взгляды.
Tom felt the sudden shrinking in his daughter and noticed the flush of shame creeping up into her face, still puffed from the beating of almost two weeks ago.Том почувствовал, как задрожала дочь, краска залила ее лицо, все еще хранившее следы побоев.
Her eyes looked down at the steps as they began to walk down toward the sidewalk.Она опустила глаза, и они начали спускаться по ступенькам.
"Hold your head up, Jennie Bear," he whispered. "It's their sons should bear the shame, not you."- Выше голову, Дженни-медвежонок, - прошептал Том, - это их сыновьям должно быть стыдно, а не тебе.
Jennie lifted her head and smiled at him gratefully.Дженни подняла голову и благодарно улыбнулась ему.
"And you, too, Ellen Denton," he added. "Stop lookin' down at the ground."- И ты тоже, Элен Дентон, - добавил он. - Что ты уставилась в землю?
In a way, Ellen felt a sort of triumph.В душе Элен чувствовала торжество.
Her husband had finally returned to the church.Наконец-то ее муж вернулся в лоно церкви.
She thought of how it had been early that morning.Ей вспомнилось то утро.
Перейти на страницу:

Все книги серии Голливудская трилогия

Саквояжники (CARPETBAGGERS)
Саквояжники (CARPETBAGGERS)

«...А вслед за армией северян пришла другая армия. Эти люди приходили сотнями, хотя каждый их них путешествовал в одиночку. Приходили пешком, приезжали на мулах, верхом на лошадях, в скрипучих фургонах и красивых фаэтонах. Люди были самые разные по виду и национальности. Они носили темные костюмы, обычно покрытые дорожной пылью, широкополые шляпы, защищавшие их белые лица от жаркого, чужого солнца. За спинами у них через седла или на крышах фургонов обязательно были приторочены разноцветные сумки, сшитые из потрепанных, изодранных лоскутков покрывал, в которых помещались их пожитки. От этих сумок и пришло к ним название "саквояжники". И они брели по пыльным дорогам и улицам измученного Юга, плотно сжав рты, рыская повсюду глазами, оценивая и подсчитывая стоимость имущества, брошенного и погибшего в огне войны. Но не все из них были негодяями, так как вообще не все люди негодяи. Некоторые из них даже научились любить землю, которую они пришли грабить, осели на ней и превратились в уважаемых граждан...»

Гарольд Роббинс

Классическая проза ХX века

Похожие книги

Дублинцы
Дублинцы

Джеймс Джойс – великий ирландский писатель, классик и одновременно разрушитель классики с ее канонами, человек, которому более, чем кому-либо, обязаны своим рождением новые литературные школы и направления XX века. В историю мировой литературы он вошел как автор романа «Улисс», ставшего одной из величайших книг за всю историю литературы. В настоящем томе представлена вся проза писателя, предшествующая этому великому роману, в лучших на сегодняшний день переводах: сборник рассказов «Дублинцы», роман «Портрет художника в юности», а также так называемая «виртуальная» проза Джойса, ранние пробы пера будущего гения, не опубликованные при жизни произведения, таящие в себе семена грядущих шедевров. Книга станет прекрасным подарком для всех ценителей творчества Джеймса Джойса.

Джеймс Джойс

Классическая проза ХX века
Переизбранное
Переизбранное

Юз Алешковский (1929–2022) – русский писатель и поэт, автор популярных «лагерных» песен, которые не исполнялись на советской эстраде, тем не менее обрели известность в народе, их горячо любили и пели, даже не зная имени автора. Перу Алешковского принадлежат также такие произведения, как «Николай Николаевич», «Кенгуру», «Маскировка» и др., которые тоже снискали народную любовь, хотя на родине писателя большая часть их была издана лишь годы спустя после создания. По словам Иосифа Бродского, в лице Алешковского мы имеем дело с уникальным типом писателя «как инструмента языка», в русской литературе таких примеров немного: Николай Гоголь, Андрей Платонов, Михаил Зощенко… «Сентиментальная насыщенность доведена в нем до пределов издевательских, вымысел – до фантасмагорических», писал Бродский, это «подлинный орфик: поэт, полностью подчинивший себя языку и получивший от его щедрот в награду дар откровения и гомерического хохота».

Юз Алешковский

Классическая проза ХX века
Соглядатай
Соглядатай

Написанный в Берлине «Соглядатай» (1930) – одно из самых загадочных и остроумных русских произведений Владимира Набокова, в котором проявились все основные оригинальные черты зрелого стиля писателя. По одной из возможных трактовок, болезненно-самолюбивый герой этого метафизического детектива, оказавшись вне привычного круга вещей и обстоятельств, начинает воспринимать действительность и собственное «я» сквозь призму потустороннего опыта. Реальность больше не кажется незыблемой, возможно потому, что «все, что за смертью, есть в лучшем случае фальсификация, – как говорит герой набоковского рассказа "Terra Incognita", – наспех склеенное подобие жизни, меблированные комнаты небытия».Отобранные Набоковым двенадцать рассказов были написаны в 1930–1935 гг., они расположены в том порядке, который определил автор, исходя из соображений их внутренних связей и тематической или стилистической близости к «Соглядатаю».Настоящее издание воспроизводит состав авторского сборника, изданного в Париже в 1938 г.В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.

Владимир Владимирович Набоков

Классическая проза ХX века
Шкура
Шкура

Курцио Малапарте (Malaparte – антоним Bonaparte, букв. «злая доля») – псевдоним итальянского писателя и журналиста Курта Эриха Зукерта (1989–1957), неудобного классика итальянской литературы прошлого века.«Шкура» продолжает описание ужасов Второй мировой войны, начатое в романе «Капут» (1944). Если в первой части этой своеобразной дилогии речь шла о Восточном фронте, здесь действие происходит в самом конце войны в Неаполе, а место наступающих частей Вермахта заняли американские десантники. Впервые роман был издан в Париже в 1949 году на французском языке, после итальянского издания (1950) автора обвинили в антипатриотизме и безнравственности, а «Шкура» была внесена Ватиканом в индекс запрещенных книг. После экранизации романа Лилианой Кавани в 1981 году (Малапарте сыграл Марчелло Мастроянни), к автору стала возвращаться всемирная популярность. Вы держите в руках первое полное русское издание одного из забытых шедевров XX века.

Курцио Малапарте , Максим Олегович Неспящий , Олег Евгеньевич Абаев , Ольга Брюс , Юлия Волкодав

Фантастика / Классическая проза ХX века / Прочее / Фантастика: прочее / Современная проза