Саломея. Образ роковой женщины, которой не было

Лицо Оскара Уайльда появляется еще на двух рисунках к «Саломее»: это «Женщина Луны» (ил. 19) и «Глаза Ирода». В первом случае обликом Уайльда наделена Луна, что лишний раз подчеркивает его андрогинность, поскольку она обычно ассоциируется с женским началом. По какой-то причине издатели не обратили внимания на голого мужчину на этом рисунке. На втором рисунке с лицом Уайльда изображен Ирод. Возможно, Бёрдслей подразумевал, что этот персонаж, символ распутства в «Саломее», – автопортрет самого автора. По композиции этот рисунок чем-то похож на «Саломею, танцующую перед Иродом» Моро: на нем изображены дворец Ирода, канделябр, похожий на огромный лотос, два держащих его купидона, павлин (подарок Ирода, а также символ уистлеровской Павлиньей комнаты в японском стиле) и, наконец, Саломея, обнаженная, но столь же грациозная, как на картине Моро, исполняющая танец семи покрывал.

Ил. 18. Обри Бёрдслей. «Явление Иродиады»

Ил. 19. Обри Бёрдслей. «Женщина Луны»

Ил. 20. Обри Бёрдслей. «Туалет Саломеи», первоначальный вариант

Иные из первоначальных рисунков, которые издатели сочли непристойными, были отозваны Бёрдслеем и заменены другими, охарактеризованными самим художником как «прекрасные и малоподходящие»[272]. Первый вариант «Туалета Саломеи» (ил. 20), где была изображена обнаженная Саломея в окружении обнаженных слуг – один из которых был с неприкрытыми гениталиями, – был заменен на очень элегантный рисунок с Пьеро в маске (он присутствовал и в первоначальном варианте), поправляющим шляпу модно одетой даме – Саломее (ил. 21). Наряду с фигурой в костюме Пьеро эти два рисунка объединяли изображенные на них книги, считавшиеся скандальными, такие как «Манон Леско» Прево, «Нана» Эмиля Золя, «Золотой осел» Апулея и том сочинений маркиза де Сада, провокационно расположенные на полке под косметическими средствами.

Был заменен и рисунок, изображавший две андрогинные фигуры – «Иоанн и Саломея» (ил. 22) – и выражавший характер отношений между названными персонажами, который Уайльд стремился передать через лексику: совершенные в своем несовершенстве, «влюбленные», но оскорбляющие друг друга. На рисунке Саломея дерзко спорит с пророком. Смущение издателей было вызвано большим пупком Саломеи, ее огромной грудью и лицом вампирши. Этот рисунок был опубликован позднее, в 1907 году. В первоначальном издании он был заменен на «Черный капот» (ил. 23) с изображением элегантной женщины в черном платье с узкой талией, широкой юбкой и многослойной пелериной. Стэнли Вайнтрауб заметил: «Это никого не могло бы задеть, разве что читателя, ожидающего, что иллюстрации будут как-то связаны с текстом»[273].

Ил. 21. Обри Бёрдслей. «Туалет Саломеи»

Ил. 22. Обри Бёрдслей. «Иоанн и Саломея»

Ил. 23. Обри Бёрдслей. «Черный капот»

«Саломея с головой Иоанна Крестителя» была переделана в «Кульминацию» (ил. 16): надпись («J’ai baisé ta bouche Iokanaan, j’ai baisé ta bouche») была убрана, стиль Павлиньей комнаты был приглушен, сам рисунок сделался меньше – но по сути содержал ту же идею, что и предыдущий вариант.

В цикл рисунков к «Саломее» Уайльда также входили «Платоническое оплакивание», «Павлинья юбка», «Танец живота», «Награда танцовщицы» и «Концовка». Пожалуй, самыми поразительными являются «Павлинья юбка» (ил. 24), «Награда танцовщицы» (ил. 25) и «Концовка» (ил. 26). Первый из этих трех рисунков был вдохновлен уайльдовским Иродом, который пытался задобрить Саломею павлинами – «прекрасными белыми павлинами, что гуляют в саду под миртами и высокими кипарисами. У них позолоченные клювы, и зерно, которое они клюют, тоже позолоченное, а их лапки окрашены в пурпур»[274]. Кроме того, Бёрдслей все еще находился под впечатлением от павлинов Уистлера. На этом рисунке вновь изображены две беседующие андрогинные фигуры: одна – то ли Иоанн, то ли Ирод (Бёрдслей любил двусмысленность), вторая – Саломея. Фигура Иоанна/Ирода одета в павлинью юбку, а на голове у нее корона из павлиньих перьев. Если это Иоанн, то, согласно древним поверьям, перья – символ бессмертия, плоти, которая не разлагается, – а значит, отсылают к телу Христову и становятся обозначением святости. Кажется, что Иоанн пытается задобрить Саломею, говоря, что, если она примет подарок, его жизнь будет спасена и они с Саломеей смогут стать близкими друзьями и даже больше, если она того пожелает. Но, возможно – как это и происходит в пьесе – это андрогинный, как бёрдслеевская сатира на Уайльда, Ирод, который задабривает Саломею павлинами в попытке убедить ее пощадить Иоанна.

Ил. 24. Обри Бёрдслей. «Павлинья юбка»

Ил. 25. Обри Бёрдслей. «Награда танцовщицы»

Ил. 26. Обри Бёрдслей. «Концовка»

«Награда танцовщицы» – предпоследняя сцена, после того как Саломея целует в губы голову Крестителя и, возможно, осознает последствия его смерти – невозможность союза с Иоанном и воплощения совершенства. Андрогинная Саломея и андрогинная голова здесь сильнее, чем где-либо в пьесе Уайльда, выражают отношения Влюбленного и Возлюбленного.