Самая главная тайна

— Что ты спрашиваешь! Бери все... и хлеб тоже.

— Не надо. Колбаса, она в шкурке, а хлеб вымокнет. Хватит и колбасы. — Петька помолчал, о чем-то думая. — И вот что, — проговорил он, — день я там просижу, а вечером, когда стемнеет, приходи на озеро, только чтобы не увязался за тобой кто-нибудь, смотри. На тропе возле лодочного причала... помнишь, где я хотел белье у Магды стащить?.. Жди меня, я тебя окликну. Расскажешь мне что и как... и хоть бутылку молока принесешь.

— Все сделаю, не беспокойся, — заверил друга Валька.

— Часиков в одиннадцать, когда все спать лягут. Понял?

— Все ясно, Петька.

— Ну, давай лапу, — грубовато сказал вожак мельниковцев. — Не забуду до гробовой доски!

Он пожал Вальке руку, ткнул его в грудь и исчез в саду, прихватив с собой кружок колбасы. Ступал он так неслышно, что из сада не раздалось ни малейшего шороха.

«Петька, он такой — не пропадет!» — подумал Валька.

Сейчас он был счастлив.

Много нового узнал он от Петьки Птицы. Много непонятных вопросов застряло у него в голове. К старым тревогам прибавились тревоги новые. Еще запутаннее и, пожалуй, страшнее стала самая главная тайна. И по-прежнему не было к ее разгадке прямого пути. Но вопреки этому Валька почувствовал себя счастливым. Петька, его боевой дружок, был жив! С Петькой ничего не случилось!..

Валька так и уснул счастливым.

Часть пятая

Герман Тарасович заметает следы

В полусне Валька слышал какие-то голоса и крики. Кажется, звонил телефон. Кто-то ходил по комнате. Но когда Валька пришел в себя, из соседних комнат и со двора не доносилось ни звука. Валька замотал головой, все вспомнил и вскочил.

Первое, что ему бросилось в глаза, — на столе не было ни бутылки из-под молока, ни хлеба, ни ножа. А это означало, что мать уже побывала у него в спальне и несомненно догадалась, что Вальку кто-то навещал. Что теперь ей говорить?..

Валька выглянул в соседнюю пустую комнату. И в это же время навстречу ему из коридора вошла мать. Валька отпрянул и хотел захлопнуть дверь, но, встретившись с матерью взглядом, застыл на месте. Лицо у матери было белее мела.

— Наконец-то ты проснулся! — взволнованно сказала мать. — Не пугайся... Мне надо с тобой поговорить.

Растерявшись, Валька кивнул. Мать вошла, села на стул.

— Садись, Валя. Скажи, кто у тебя был?

— У меня?..

Проговорив это, Валька замолчал. Он понял, что отпираться бессмысленно. Мать уже что-то знала. У нее это на лице было написано. Она не поверила бы, что сын съел все мясо, круг колбасы и полбуханки хлеба...

— Говори, Валя, правду, это очень важно, — предупредила мать.

— Мама, а почему ты думаешь, что я стану говорить неправду? — пожав плечами, отозвался Валька. Теперь только полная откровенность могла выручить его. — У меня был приятель. Друг. Он был голоден и...

— А не Магда?.. — быстро спросила мать.

— Ну, конечно, нет! Магда... Почему — Магда? — удивился Валька. — Я ее не видел со вчерашнего утра.

— Ты меня не обманываешь?

— Мама!

— Верю. — Мать облегченно вздохнула. — Я страшно боялась... Но ты должен назвать мне имя приятеля. Это внук старика с острова?

— Да, это Петька Птица.

— Он что-нибудь говорил? И вообще ты что-нибудь знаешь?..

— Знаю...

— Какое ужасное преступление! — воскликнула мать. — А кто это сделал... он не говорил?

— Нет, он тоже не знает. Я уже лег, когда он постучался в окно. Попросил есть и... он был очень голоден.

— Где сейчас этот мальчик?

— Уехал.

— Куда?

— Не знаю. — Валька помолчал. — Но если бы и знал, то не сказал бы, мама. Он вообще просил никому не говорить, что был у меня. Пожалуйста, не говори и ты об этом. Он...

— Очевидно, он просил у тебя денег? — догадалась мать.

— Да, он просил. Но я сказал, что денег у меня нет.

— Ты правильно это сделал, сынок! — похвалила мать. — Ничего другого я от тебя и не ожидала. И если я о чем сожалею, то только о том, что у тебя здесь нашлись такие приятели. Надо было оградить тебя... Но мне помешало счастье. — Мать вздохнула. — Я слишком была занята собой...

— Мама, ты не знаешь Петьку, — прервал ее Валька. — Он ничуть не хуже меня. И я его в обиду не дам.

— Может быть, он не так уж и плох, — согласилась мать. — И это даже приятно, что ты защищаешь своего товарища. Так и отец твой поступал. — Она посмотрела на портрет Мельникова и опустила глаза. — Но не в этом дело, Валя, и не об этом сейчас надо думать и беспокоиться. В городе совершено два ужасных преступления!

— Два?..

— Да, два. Убит старик сторож и ограблен городской музей. Преступники похитили бесценные сокровища, государству нанесен значительный материальный ущерб. Об этом мне сообщил по телефону директор музея. Андрей Богданович был вне себя от горя и негодования. Он просил меня, как только Дементий Александрович позвонит из Москвы, сообщить ему об этом преступлении.

— А он сказал, какие вещи были похищены? — спросил Валька.

— Очень ценные вещи и бесценные реликвии. Он так и просил передать Дементию Александровичу: исчезли реликвии.

«То есть кинжал!» — с невольным злорадством подумал Валька.