Самая главная тайна

— И убийство старика, и ограбление городского музея — дело рук одной и той же банды, — продолжала мать. — Бандиты скрываются где-то поблизости, и с ними несомненно связана наша бывшая домработница, эта Магда!

— Ты можешь это доказать? — спросил Валька.

Утверждение матери было смешным, нелепым, но оно Вальку не удивило. Мать злилась на Магду и, кажется, не без оснований. Понять ее Валька мог, оправдать не хотел.

— Так нельзя, мама, — прибавил он.

— Что — нельзя? — вспыхнула мать. — Ты разве не замечаешь, как странно она себя ведет? То все время торчала около Дементия Александровича, то внезапно исчезла, словно сквозь землю провалилась. Может, она шпионка! Около Дементия Александровича шпионам есть чем поживиться, он же начальник милиции!

— Мама, неужели Дементий Александрович глупее нас? — невольно улыбнулся Валька.

— Что?..

— Ты сама не веришь в то, что говоришь. Дементий Александрович не стал бы держать рядом человека с подозрительным поведением. Я думаю, что он ей доверял.

— Ты еще не знаешь, как доверяют мужчины! — выйдя из себя, воскликнула мать. Глаза у нее злобно сверкнули.

— Зачем этот разговор, мама?

— Да, да, ты прав, — спохватилась мать. — Но Магду я подозреваю в самом нехорошем. Она чужая, опасная. И я уже позвонила в отделение милиции.

— Зачем? И что ты могла сообщить?

— Высказала свои подозрения. Пусть ее найдут и допросят.

— Ах, мама, какая ты!.. — с огорчением вздохнул Валька. — Да не виновата она, не причастна ни к убийству, ни к краже, я ручаюсь.

— Откуда тебе это знать? Ты еще мал, неопытен, Валя, — настаивала на своем мать. — Об этой девчонке не одна я так думаю. Герман Тарасович такого же мнения. А уж он лучше нас знает эту особу.

— Герман Тарасович! — вырвалось у Вальки. — Да он же следы заметает!

— Следы? Какие следы?..

— То есть мстит Магде, — поправился Валька. — Сводит старые счеты.

— Герман Тарасович, Валя, — возразила мать, — пожилой, добрый и тихий человек. Таких почтительных и деликатных людей не так уж много на свете. У таких, как он, не бывает врагов, и им не с кем сводить счеты.

От слепой уверенности матери и ее поучительного тона Вальке стало не по себе, и, чтобы прекратить разговор, он пробормотал:

— Возможно...

— Ты в этом убедишься, — уверила его мать. Она обрадовалась, что сын больше не прекословит.

— Что же из всего этого, мама?..

— А разве ты не понял? Если вокруг нашего дома бродят бандиты, значит, нам с тобой грозит опасность. Мы — семья такого человека, как Дементий Александрович, ненависть к нему у бандитов в крови. Я прошу тебя до возвращения Дементия Александровича не выходить из дома.

— Совсем не выходить? — запротестовал Валька.

— Можно потерпеть денек-другой. С минуты на минуту я жду звонка и, как только Дементий Александрович позвонит, сообщу ему о случившемся и попрошу немедленно возвратиться домой. Вероятно, уже сегодня вечером он будет дома. А до этого я и сама за ворота не выйду. Все, что будет нужно, нам привезет Герман Тарасович.

— Значит, мы пленники?

— Так будет безопаснее.

— Что ж, мама... как ты хочешь...

— Да, да, Валечка, так будет лучше, спокойнее. Подождем, что скажет Дементий Александрович. — Довольная результатом разговора, мать встала, поцеловала Вальку в щеку. — Ты еще нагуляешься, набегаешься, мы к морю летом поедем, у нас еще все впереди. А сейчас пойдем наконец завтракать.

— Я умоюсь и приду, мама.

— Пожалуйста, минут через десять.

Но ни через десять, ни через пятнадцать минут Валька не вышел в столовую. Мать дважды его звала, а он все копался в своей комнате, стараясь собраться с мыслями. Опасения матери его не волновали. Ни за ее жизнь, ни за свою он не беспокоился. Бандиты могли убить Петьку, Магду, Марчука, еще кого-нибудь, только не жену полковника Скорняка и не ее сына. Вальку заботило совсем другое. Какое отношение ко всему этому имеет сам Дементий Александрович? Замешан ли он в этом деле или все произошло помимо его воли? Дурачат его пан историк и Герман Тарасович или же они действуют по его указке? Виноват Проскуряков или оклеветан?

Валька хотел, чтобы Проскуряков был невиновен.

Но ему хотелось, чтобы и Дементий Александрович не имел отношения к этой ужасной истории.

Тяжело Вальке было жить. Целый день просидеть дома — это он мог. Пустяки, можно разок потерпеть. Но как избавиться от тысячи беспокойных мыслей и вопросов?

А вопросы эти слышались отовсюду.

«Кто убил Петькиного деда? Кто убийца?» — тревожно журчала вода в кране.

«Где Магда? Что она сейчас делает? Жива ли?» — вместе с шелестом ветра доносилось из окна.

«Как чувствует себя Петька Птица? Проник ли он в подземелье?» — беззвучно шептал в углу тонкий солнечный луч, пробившийся сквозь зеленое кружево сада.

«Удастся ли поздно вечером незаметно выйти из дому, чтобы вовремя явиться на свидание с Петькой? Как принести ему что-нибудь из еды?» — доносилось из столовой вместе с запахами лука и жареной колбасы.

«Не пал ли ты духом, Валентин? Не опустились ли у тебя руки?» — спрашивал со стены отец.

И звала, звала из столовой мать:

— Валя! Что ты там копаешься? Валя, слышишь ли ты меня?