Самгук саги Т.2. Летописи Когурё. Летописи Пэкче

Затем [Ли] Шицзи начал штурм Анси. Ансиские люди, заметив императорские знамена и шатер, сразу же поднялись на [крепостные] стены, ударили в барабаны и громко выкрикивали [ругательства]. Император пришел в ярость. [Ли] Шицзи просил изволения похоронить (т.е. уничтожить) всех мужчин [крепости], как только будет взята крепость. Жители Анси, услышав об этом, стали обороняться с еще большим упорством [и не сдавались], несмотря на длительный штурм. [Тогда] Ко Ёнсу и Ко Хеджин обратились к императору со следующей просьбой: «(Мы), [ваши] рабы, доверив свои жизни Великому государству, не можем не проявить свою преданность. Поэтому хотим /591/ сначала добиться огромных успехов [перед] императором, чтобы заслужить возможность встретиться со своими женами и детьми. Ансиские люди защищают свой дом, и каждый стал бойцом. Нелегко будет сразу взять [эту крепость]. Но после того как [мы, ваши] рабы, имея более чем стотысячное когурёское войско, были повержены в прах при одном появлении [императорских] знамен, дух [наших] соотечественников надломился. [Между тем] в крепости Оголь начальник (ёксаль) настолько старый и немощный, что не способен на упорную оборону. И если перенести боевой удар на нее (эту крепость), то не пройдет и дня, как одолеете ее. Что касается остальных маленьких крепостей по пути, то они будут рассеяны или разрушены одним порывом ветра. И если затем, собрав все их вооружение и провиант, выступить вперед под барабанную дробь, Пхёнъян уж точно не устоит [перед вашей армией]». Все сановники также говорили [императору]: «Войска Чжан Ляна находятся в Шачэне (Писасоне). Вызовем их, и вскоре они прибудут. [И тогда], воспользовавшись смятением и тревогой в Когурё, можно будет объединенными (с войсками Чжан Ляна) силами взять крепость Оголь, перейти реку Амнок и сразу захватить Пхёнъян. Вот что нам сейчас нужно делать. Император собрался последовать этому [совету], однако Чжансунь Уцзи возразил: «Сын Неба лично участвует в [нашем] походе, в отличие от других полководцев [он] не может рисковать [собою] в поисках удачи. Сейчас в Конане и Синсоне против нас почти 100 тысяч. Если же мы повернем на Оголь, они могут ударить нам в тыл, поэтому лучше сначала разрушить Ан/592/си и взять Конан, а затем, развернув боевые порядки, двигаться вперед. И это будет самым надежным планом».

И император тотчас же оставил свои [намерения], а все военачальники срочно начали штурм [крепости] Анси. Когда император услышал, что в крепости кудахчут куры и вопят свиньи, он позвал [Ли] Шицзи и сказал: «С начала осады прошло много времени, и с каждым днем в крепости становится все меньше дыма над очагами. Но сегодня очень сильно вопят куры и свиньи, и должно быть, там кормят воинов, готовя их к ночной вылазке против нас. Надо чтобы их тут поджидали [самые] сильные солдаты». В ту ночь несколько сот наших воинов по веревкам спустились с [крепостных] стен, и, когда узнал этом император, сам прибыл под стены и поднял [своих] солдат в стремительную атаку. Несколько десятков наших солдат было убито, а остальные отступили и бежали[398].

Войско цзянсяского вана Дао-цзуна построило земляную насыпь у юго-восточного края крепости и стало оттуда наступать на крепость. Но изнутри крепости также надстроили стены, чтобы отражать врагов, а офицеры и солдаты непрерывно сменялись [в охранении] и в течение дня вступали в бой по шесть-семь раз. Осадные колесницы (тараны) и камни катапульт разрушали крепостные башни и бойницы, но осажденные тотчас же воздвигали деревянные частоколы и заделывали пробоины в стене. Когда Дао-цзун поранил ногу, сам император вводил ему иглу. Гору[399] насыпали беспрерывно днем и ночью в течение шести декад, и в деле было занято 500 тысяч работников. /593/ Вершина горы (насыпи) поднималась над [стенами] крепости на несколько чжанов, поэтому можно было оттуда видеть, что [делается] внутри крепости. Дао-цзун велел гои Фу Фуаю взять солдат и, поднявшись на самый верх [насыпи], охранять ее от противника. Когда гора рухнула на стены и стены [крепости] обвалились Фуай самовольно покинул охраняемое место. Несколько сот наших воинов вышли через пробоину в крепостной стене и с боем завладели земляной насыпью, где они закрепились в окопе и стали защищаться[400].

Император разгневался и отрубил голову Фуаю, чтобы выставить на обозрение. Затем [он] повелел всем полководцам штурмовать эту [крепость]. Бились три дня, но не смогли одолеть.