Самое ужасное путешествие

Конечно, преодолевая в последующие два дня (30 ноября и 1 декабря) эти горы, гряда за грядой, мы были вполне довольны жизнью. Так мы добрались до 82°47' ю. ш. и здесь оставили последнюю закладку провизии на Барьере – Южный барьерный склад, – как обычно, с недельным запасом провианта для каждой возвращающейся партии. «Мы оставили достаточно еды для недельного пропитания всех возвращающихся партий, состоящих каждая из четырех человек. Следующий склад – Средний барьерный – находится на 117 километров севернее. Поскольку на обратном пути мы сможем легко делать 160 километров в неделю, то при нормальном течении событий нам вряд ли угрожает голод»[23]. Так рассуждали мы все – пока не нашли полюсную партию. Это был наш двадцать седьмой лагерь, и мы уже месяц как находились в пути.

Для нас было очень важно, чтобы хорошая погода продержалась еще несколько дней, пока мы приближаемся к земле. В первое свое путешествие на юг Скотт не дошел до горного хребта, тянувшегося справа от нас, – ему помешала огромная расселина. Такие образования известны геологам, называются они трещинами скола и возникают на границе ледника и коренных пород. В данном случае от гор оторвался Барьер протяженностью во много сотен километров, и разрыв соответственно получился гигантским. Шеклтон рассказал, как ему удалось выйти к Воротам (так он окрестил проход между горой Хоп и коренными породами), которые вывели его на ледник Бирдмора. Разведывая дорогу, он с товарищами наткнулся на непреодолимое препятствие – расселину, имевшую 24 метра в ширину и 90 метров в глубину. Они двинулись вдоль нее направо и вышли к месту, где пропасть была забита снегом, и пересекли ее несколькими милями выше. Мы полагали, что от Южного барьерного склада до Ворот 70 километров и рассчитывали через три дня стать лагерем около них.

Близ Южного барьерного склада пристрелили Кристофера. Он единственный из пони, кого пуля не сразу взяла. Скорее всего Отсу изменило его обычное хладнокровие, как-никак негодник Крис был его лошадью. В тот самый момент, когда он выстрелил, Крис дернулся и с пулей в голове помчался к лагерю. Его с трудом изловили, причем он чуть не укусил Кэохэйна, отвели назад и прикончили. Мы были рады избавиться от него: пока у него были силы, он сопротивлялся, но как только Барьер усмирил его, чего мы сделать не смогли, он перестал везти полагающуюся ему долю груза. Он мог бы, конечно, поработать еще несколько дней, но у нас не хватало корма на всех лошадей. Мы даже усомнились, не допустили ли ошибку, оставив столько фуража в складах. Каждая лошадь служила кормом собакам по крайней мере на четыре дня, а иногда и больше, на них был порядочный слой жира, даже на Джию. Значит, бедняги терпели не такие уж большие лишения, и это нас утешало. Конскую вырезку мы и сами с удовольствием ели – варили из нее суп, хотя керосин надо было экономить.

Последнее время мы снимали лагерь ночью все позднее – пора было постепенно переходить на дневной походный режим: на ледник лучше подниматься днем, к тому же с нами уже не будет лошадей, которым трудно было бы идти при высокостоящем солнце. Поэтому можно смело сказать, что следующий переход мы совершили 2 декабря.