Самое ужасное путешествие

11 ч. вечера. Ветер весь день дул изо всей силы, и снег выпал, какого я не запомню. Заносы кругом палаток прямо чудовищны. Температура утром была – 3°, а после полудня поднялась до – 0,5 °C. Снег таял, падая на что-нибудь кроме самого же снега. Из-за этого на всем образуются лужи. Палатки промокли насквозь, ночные сапоги, верхняя одежда, словом – все. С шестов, поддерживающих палатки, и с дверей капает вода. Вода стоит на покрывающем пол брезенте, пропитывает спальные мешки. Вообще – скверно! Если нагрянет мороз прежде нежели мы успеем просушить наши вещи, придется туго. И все-таки, это имело бы свою забавную сторону, если б не серьезная задержка – времени терять нам никак нельзя. И надо же было ей случиться именно в это время! Ветер как будто утихает, но температура не падает. Снег, все такой же мокрый, не унимается.

Среда, 6 декабря, полдень. Лагерь 30. Скверно, невыразимо скверно.

Мы стоим лагерем в «Бездне уныния»! Пурга свирепствует с неослабевающей яростью. Температура воздуха дошла до +30,5 °C. В палатке все промокло. Выходящие наружу возвращаются точно из-под проливного дождя. С них течет, и тут же образуется у ног лужа. Снег поднимается все выше и выше вокруг палаток, саней, валов, лошадей. Последние жалки донельзя. О, это ужасно! А до ледника всего 19 километров! Одолевает полная безнадежность, против которой тщетно борешься. Чудовищное терпение нужно в таких условиях!»[11]

А вот рассказ Боуэрса об этих днях:

«Разразилась пурга, да такая, какую могли бы наслать на нас все силы зла, вместе взятые. Попытаюсь ее описать, так как это первое мое знакомство с теплой по-настоящему пургой. Скажу сразу: если впредь попадать в метели, то только в холодные или, на худой конец, умеренные по температуре.