Самое ужасное путешествие

Аткинсон планировал начать поход 17 апреля по старому морскому льду, сохранившемуся к югу и юго-западу от мыса; он намеревался с Райтом, Кэохэйном и Уильямсоном выйти на мыс Баттер, чтобы оттуда пройти западным побережьем. Если в том районе море покрыто льдом и Кемпбелл по нему передвигается, они могут с ним встретиться и помочь. Даже если такая встреча не состоится, они могут вторично посетить неизвестные Кемпбеллу склады, оставленные нашими геологическими партиями на пути его следования. Как я уже упоминал выше, склады находились на мысе Роберте,[139] около бухты Гранит, на мысе Бернакки, к северу от Нью-Харбор. Был склад и на мысе Баттер, но о нем Кемпбелл знал. Кроме того, Аткинсон мог оставить записки во всех тех точках, где люди Кемпбелла могли бы их заметить. Конечно, поход был связан с большим риском. И не только потому, что приближалась зима и дневного света становилось все меньше; чрезвычайно опасным был переход по льду. В это время года шторма непрестанно взламывают свежеобразующийся лед и уносят его в открытое море, или же он уходит с отливом. За лето мало что сохранилось от старого прочного покрова, а новый еще тонок и в любое время может подломиться под весом саней. И тем не менее надо было сделать все возможное.

Перед выходом договорились, что в случае появления Кемпбелла мы просигналим с мыса Хат ракетами и бенгальским огнем. Условились также в тех или иных случаях подавать определенные сигналы с мыса Хат на мыс Эванс, и наоборот. К сожалению, у нас не было очень нужного при таких обстоятельствах портативного гелиографа любой конструкции, пригодного для связи между двумя мысами в солнечное время и каких-нибудь сигнальных ламп на зимнее время.

Путешественники вышли в среду 17 апреля в 10.30 утра. В это время солнце в полдень уже только выглядывает из-за северной линии горизонта, через шесть дней оно и вовсе исчезнет, хотя, конечно, пока еще довольно долго держатся сумерки. В таких условиях поход был бы нелегким предприятием даже для путников со свежими силами, идущих по крепкому старому льду; а для уставших людей, пробирающихся вдоль берега по непрочному ледяному покрову, то появляющемуся, то исчезающему, это была очень рискованная затея.

Первые два дня они с большим трудом тащили сани, минимальная температура достигала в эти ночи – 42° и – 43 °C. Естественно, вскоре они начали замерзать. Зато им удалось выйти на старый лед и успешно одолеть километров сорок, после чего вечером 18-го они поставили лагерь приблизительно в шести километрах от Эскера.[140] Утром они должны были выйти на свежий лед, а между тем пуржило. Они все же прошли четыре мили к Эскеру и достигли другого берега, довольные, что лед под ними не взломался и не унес их в море. Затем повернули к мысу Баттер, но разыгравшаяся во всю мощь пурга заставила их остановиться и поставить лагерь. Температура поднялась до – 18 °C, спальные мешки и одежда оттаяли и не просыхали под слабыми лучами уходящего солнца. На следующее утро путешественники достигли мыса Баттер, но склад отыскали с трудом – на нем не было флага. Уже устраивая лагерь, они увидели, как лед к северу от них вскрывается и уплывает в море. Не оставалось ничего иного, как повернуть к дому: ни они не могли двигаться на север, ни Кемпбелл на юг. Только сейчас Райт сказал Аткинсону, что в глубине души все время был решительно против этого похода. «Он пошел в поход, будучи твердо уверен, что возможность гибели спасательной партии очень велика, но ни минуты не колебался, не возражал. Поведение таких людей выше всяких похвал!»[29]. Они пополнили склад на мысе Баттер, заложили туда на случай прихода Кемпбелла еще двухнедельный запас провианта и пометили его, как сумели. Больше они ничего не могли сделать.