Самое ужасное путешествие

В моих воспоминаниях об этом октябре жизнь на мысе Хат неразрывно связана с тюленями Уэдделла. 12 октября Аткинсон, Дебенем, Дмитрий и я отправились с двумя собачьими упряжками на мыс Хат. Отсюда нам надлежало доставить провиант для двух складов на Барьер, Дебенем же, который из-за больной ноги не мог участвовать в дальнейших санных походах, намеревался заняться геологическими исследованиями и картографической съемкой. Те из нас, на кого легло основное бремя двух предыдущих санных сезонов, были сыты походами по горло. Я, признаюсь, с отвращением думал о предстоящих экспедициях, да и остальные, уверен, тоже. Но дело есть дело, его, по возможности, надо делать, и без толку сетовать на то, что оно надоело. И люди не просто добровольно выполняли любые такие задания в течение всего третьего года, с самого его начала и до конца, но вкладывали в них всю душу. Перспектива еще одного трехмесячного путешествия и без того казалась достаточно мрачной, а тут еще за три недели до него надо покидать нашу уютную зимовку. Вышли мы на мыс Хат при сильной поземке: юг скрывался во мгле, ветер бил в лицо, кусал руки. На мысе ничего не было видно из-за густого снегопада. Стойла были забиты снегом, в доме царили холод и запустение, растопить печь было нечем – не нашлось ворвани. Ах, подняться бы на борт корабля, после того, как истек срок наших договорных обязательств, и отправиться домой, мы бы уже полгода как были в Лондоне!

Весна. Возвращение животных на мыс Эванс

Но тут снегопад прекратился, ветер стих, и открылись вершины гор во всей своей величественной красоте. Великолепный летний день, мы идем на мыс Прам, теплые лучи солнца освещают скалы. Тюленей уже и сейчас много, еще чуть-чуть – и это место превратится в оживленную «детскую». Дело в том, что в этом году на Барьере происходило больше обычного подвижек, в результате морской лед вздыбился валами сжатия высотой до 6 метров. Ложбины между ними, пока пустые, вскоре наполнятся морской водой, она будет то замерзать, то оттаивать и превращаться в превосходные ванночки. Здесь, укрытые торосами от ветра, резвящиеся тюлешки смогут вволю гоняться за своими хвостами. А возлежащие рядом матери будут время от времени пробуждаться от дремы, чтобы почесаться длинными когтями. Пока их еще нет, но они поблизости. Лэппи, одна из наших собак, всегда удивлявшая нас повадками спаниэля, учуяла присутствие тюленя подо льдом и попыталась добраться до него!

Недели три спустя я еще несколько раз посетил это приятное место. Теперь оно кишело тюленями, взрослыми и малышами, тюленями с мягкой шерсткой и тюленями с грубой шкурой. С каждым днем количество детенышей увеличивалось, издаваемые ими звуки наподобие блеянья, придавали этому месту сходство с большой овчарней. Всякий раз при моем приближении матери раскрывали пасть и поднимали рев, но никаких агрессивных действий не предпринимали, хотя я осмелел настолько, что однажды даже шлепнул детеныша.[155] Слыша рев матери, малыш в подражание ей тоже разевал пасть и производил какой-то звук, отдаленно напоминавший ее голос. Не то чтобы он нас боялся, но такое поведение казалось ему, видимо, уместным, да, наверное, так оно и было. Туловище одной старой самки, покрытое сплошными кольцами, смахивало на человечка с рекламы шин фирмы «Мишлен», с той разницей, что на тюленихе кольца располагались с интервалом в 2,5 сантиметра и были двухцветные – из темных и светлых волос. Вероятно, это было связано с летней линькой. Две самки, вылезшие из одной и той же лунки, сражались, и та, что находилась сзади, отчаянно кусала свою противницу, пытавшуюся протиснуться в продушину. Первая была яловая, а задира определенно ждала детеныша, возможно, этим и объяснялась ее агрессивность. Обе они были покрыты кровоточащими ранами.

Тюлень привлекательнее всего в младенчестве. Шерстка у него в течение двух недель после рождения серая, пушистая, ласты и хвост довольно длинные, глаза большие, темные, весь он напоминает чистенького котенка. Однажды я долго наблюдал за маленьким тюлененком, который без устали гонялся за своим хвостом, описывая круги, затем положил ласту в виде подушки под голову и почесался со счастливым донельзя видом. А погода между тем была холодная, с пронизывающим ветром.