Самородок

— Я понимаю, что дело в магнитодинамике… В том, что вы не позволите сделать ее однобоким разделом герметичного мистицизма, как вы однажды изволили выразиться.

— Ничего ты не понимаешь, доктор Воен… — Глаголен нарочито отвернулся к окну и снисходительно вздохнул.

Войта ждал, что мрачун все же объяснит, что хотел этим сказать, но тот все так же смотрел в окно и продолжать не намеревался.

— И все-таки я сначала попробую добиться обмена, — проворчал Войта.

— Ты можешь опоздать. Я не знаю, сколько времени в замке готовы ждать моего возвращения, но вряд ли там станут дожидаться известия о моей смерти.

— Десять дней. Они готовы ждать десять дней.

— А, так из замка уже прислали сюда свои требования?

— Да. Но, понятно, чудотворы не поспешили рассказать об этом даже мне… — Войта скрипнул зубами.

— Это логично, ты не находишь? — Глаголен наконец повернулся и глянул на Войту.

— Весьма, — кивнул тот.

— Логика не имеет степеней сравнения, — усмехнулся мрачун. — Так зачем ты пришел? Я понял, мою бумагу ты считаешь поступком недальновидным, а потому вряд ли собирался просить меня спасти твоих детей ценой моей жизни. Тогда зачем? Выразить соболезнования? Сомневаюсь.

— Я пришел спросить. — Войта расправил плечи и посмотрел на Глаголена в упор.

— Спрашивай. Ты так редко о чем-то меня спрашиваешь, что, я подозреваю, ответ для тебя очень важен…

— Да. Важен. Я хочу спросить: почему в зале совета вы, Глаголен, не ударили по балкону, когда оттуда начали стрелять? Мне плевать, почему этого не сделали остальные мрачуны…

Глаголен снова вздохнул и поглядел в окно. Подумал о чем-то и, прежде чем ответить, все же повернулся к Войте.

— Я ударил по балкону еще до того, как первая стрела достигла цели, доктор Воен. И, уверяю тебя, так поступили многие мрачуны, присутствовавшие в зале. Когда за спиной щелкает тетива лука, успеваешь нанести удар прежде, чем подумаешь и оценишь опасность. На звук.

— И что, ни один удар не достиг цели? — не поверил Войта. И лишь договаривая фразу, сообразил, о чем ему только что сказал Глаголен.

— Я не хотел говорить тебе этого. Мне показалось, тебе будет больно это слышать.

— Едрена мышь… Вам это не показалось чудовищным?

— А не чудовищно расстрелять из лука гостей, ученых, прибывших на сессию университета с самыми мирными намерениями? Почему ты считаешь, что мрачуны могут совершать чудовищные поступки, а все остальные — нет?

— Ну… чудотворы враги мрачунам…

Глаголен презрительно поморщился:

— Это мечты чудотворов — надеяться, что мрачуны станут с ними враждовать. Мрачуны плевать хотели на чудотворов, они не враждуют с чудотворами, а смеются над ними! Да, кто-то из них готов запретить изучение магнитодинамики, кто-то готов снарядить поход на Славлену, чтобы поживиться, продавая пленных чудотворов. Но никому из мрачунов нет нужды убивать ученых из Славленской школы. Потому что это не смешно.

Глава 13

— Едрена мышь… — повторил Войта. Он мог бы и сам догадаться. Это было очевидно. С самого начала очевидно.

— Ничего не сказать тебе о письме из замка — не менее чудовищно, ты не находишь? Разумеется, мой воевода тоже чудовище и приведет угрозу в исполнение, но у него есть резон: во-первых, он пытается спасти мне жизнь, во-вторых, если он не выполнит угрозу, никто никогда больше его угроз всерьез рассматривать не станет. Но убьют меня не за эту догадку: то, что с балкона по чудотворам стреляли чудотворы, догадались все мрачуны, удары которых почему-то не достигли цели.

— Об этом надо рассказать всем. — Войта вскинул голову.

— Не говори глупостей. Тот же Достославлен объявит, что мрачуны воспользовались услугами наемников-чудотворов. Но даже не это главное — главное, никто в это не захочет поверить. Здесь, в Славлене, людям очень нравится считать виноватыми мрачунов. Праведный гнев — упоительное чувство, ты не находишь?

— Не вижу ничего упоительного в праведном гневе, — проворчал Войта.

— Не путай праведный гнев с бессильной злостью. Когда есть возможность отомстить — это упоительно.

— Значит, вас убьют, чтобы насладиться местью?

— Нет. Видишь ли, на меня напали ближе к утру. А я был так потрясен твоим уходом, что непременно хотел представить тебе доказательства виновности чудотворов…

— Мне показалось, или вы вообще не собирались мне об этом говорить? — кисло усмехнулся Войта.

— Говорить об этом сейчас совершенно бессмысленно, это ничего не меняет. А тогда я собирался встретить тебя на выезде из Храста и изменить твое решение. Согласись, оно того стоило.

— Я ждал этого. И удивился, когда не встретил вас у северных ворот.