Самозванка

– Разумеется. – Отмахнувшись от моих сомнений, Кол встает. – Мы теряем время. Загружаем аэромобиль – и в путь.

Чрезвычайники тут же бросаются выполнять приказ, двое из них спускаются в бункер. Зура возвращается к аэромобилю, ожидающему их на поляне.

Когда я не следую за ними, Кол притормаживает и оборачивается ко мне:

– Фрей, ты идешь?

Я вздыхаю.

Еще десять минут назад я хотела улететь домой, чтобы спасти свою сестру. Навечно забыть Палафоксов с их ухищрениями и лицемерием.

А теперь у меня нет плана, нет воды и еды, нет шанса выстоять против армии Шрива.

Здесь же у меня есть союзники. Есть Кол.

Или так я, по крайней мере, думала.

– Больше не смей мне лгать, – говорю я ему. – Не смей использовать всевозможные психологические профили, полиграфы или сканеры. И не обращайся со мной так, будто я одна из тех, кого можно обмануть, исправить или контролировать. Уяснил?

– Обещаю. И позволь мне тоже кое о чем тебя попросить. – Некоторое время он подбирает слова. – С этих пор, Фрей, ты должна быть той, кто ты есть на самом деле.

– Идет, – отвечаю я.

Вот только в сущности я не кто иная, как самозванка.

Новости

Аэромобиль десантников представляет собой легкий штурмовик с камуфляжной расцветкой под джунгли. Быстрое и оснащенное огневой мощью воздушное судно. Однако весь его корпус испещрен выбоинами и царапинами. Даже не знаю, как долго он продержится без ремонта и заряда аккумулятора.

Желательно, чтобы у Палафоксов где-нибудь поблизости нашлась секретная фабрика, оборудованная солнечными батареями размером с футбольное поле.

Внутри самолета довольно тесно. В кабине, предназначенной для четверых, разместились шесть человек вместе со скайбордом и восемью плазменными пушками – все, что удалось забрать. В хвостовой части на корточках сидят два чрезвычайника, которые отдали свои места мне и Колу.

Мы с ним вдвоем уплетаем «СпагБол», разновидность саморазогревающейся еды – даже в своем охотничьем домике мой отец не стал бы есть ничего подобного. Но голод, как известно, – действительно лучшая приправа, и я ем с большим удовольствием. Еще вкуснее мне кажется чистая вода из установленных в аэромобиле фильтров.

До гор летететь примерно час, но дорога к ним тянется целую вечность. Каждые несколько минут мы ныряем в заросли деревьев и жмемся к земле, стоит только яркой точке показаться на радаре.

Если ползти подобным образом на скайборде Кола было ужасно утомительно, то находиться зажатой внутри крошечного поломанного аэромобиля – просто отвратительно. Вдобавок ко всему из-за одного поврежденного винта самолет летит, слегка накренившись и виляя время от времени.

Тем не менее сейчас Кол преисполнен надежды – я не видела его таким с тех пор, как его дом превратился в столб дыма.

Его мать может быть жива. У него заваленный оружием бункер, готовая к партизанской войне армия. Может, у Палафоксов еще есть шанс на победу.

Вполне вероятно, мы еще способны нанести удар моему отцу. Возможно, вместе мы сумеем спасти Рафи.

Интересно, что она делает сейчас? Стоит на балконе и с улыбкой машет собравшейся толпе? Кричит на отца? Плачет в нашей комнате, думая, что я мертва?

Неужели она действительно сломлена внутри?

Ставить диагноз человеку, основываясь лишь на показаниях аэрокамер, – полный абсурд. В конце концов, военные группы психологов – это не врачи. В том сообщении, где Рафи помогала мне с выбором платья, она казалась такой счастливой. Словно все это время с ее лица не сходила улыбка.

С другой стороны, полчаса назад на балконе она тоже улыбалась, зная о моей смерти.

Быть может, я не единственная самозванка в нашей семье.

Мы направляемся на запад. В кабину корабля проникают палящие лучи полуденного солнца.

Чрезвычайники поделились с Колом солдатской военной формой Виктории. На фоне ее лесной камуфляжной расцветки он выглядит старше и суровее. На мне все те же спортивные штаны и окровавленная ночная сорочка.

Кол смотрит на эйрскрин перед собой и впитывает каждое известие о войне.

– Территория города, похоже, захвачена незначительно, – сообщает он мне. – Войск в Виктории не видно. Но все сетевые каналы и городской интерфейс находятся под контролем Шрива.

– Скоро они распылят шпионскую пыль, – говорю я. – Тогда солдаты им не понадобятся.

– По крайней мере, остальные города прекратили с ними торговлю, – продолжает Кол. – Они пообещали никогда не покупать металл из захваченных твоим отцом руин.

– Это не имеет значения, – возражаю я. – Он всегда может использовать его для себя. Он хочет, чтобы Шрив стал самым большим городом на земле.

Кол изрыгает проклятия на испанском, взгляды солдат разом устремляются к нему, а после ко мне. Все они в свое время подверглись операции, с помощью которой когда-то создавали чрезвычайников, и теперь от их холодной красоты меня пробирает дрожь.

Они до сих пор мне не доверяют. Оно и понятно, я выгляжу в точности как дочь их врага. Только когда Кол обругал их по-испански, они разрешили мне зарядить вибронож.

– Никто не ведет речи об освободительной войне, – говорит Кол. – Все эти переговоры…

Он резко замолкает. Солдаты усаживаются ровнее.