Сампо

Саданул дипломатом сверху, целясь в темечко. Грузный, слитный шорох падения. Ещё вспышка, ещё раз – бабах! Снова ударил. На сей раз не попал. Схватили за руку, проехались когти по коже, врезал второй рукой, озверев от боли – не удержал равновесия, свалился вниз. На мягкое, пакостно вонючее. Дипломата из рук не выпустил и двинул им в морду нападавшего – заметил только, что морду эту не знает. Значит, правильно, не по своим. Тот тоже ударил чем-то твёрдым – дипломат сработал как щит. Ногой тебя! Перед самыми глазами сверкнуло, уши разлетелись в клочья. Почти теряя сознание, почувствовал только, как рванули за шиворот, придушили – из глаз посыпались искры… волокут по коридору, что здесь ещё такое длинное… Извивался, хватался, упирался в стены, несколько раз пнули по рёбрам, пару раз наступили на пальцы. Ругался, орал. Но в итоге очутился в купе. Когда отдышался и смог видеть – разглядел: не в своём.

– Здоров ты махаться, – сказал незнакомый тип, сидевший на диване без постели.

Горюнов упёрся руками в пол и сел в проходе между диванами. Тот протянул руку. Горюнов проигнорировал.

– Не дошло? – поинтересовался тип, оправляя воротничок, галстук, лацканы блейзера. Потом принялся мазать чем-то ссадину под глазом.

– Ракетно-космическая? – по какому-то наитию спросил Горюнов.

– РКО, – кивнул тот. – А теперь слушай внимательно. Сейчас будет Провиденс. Переоденься, выйдем там, а дальше со мной, – вымахнул свободной рукой откуда-то из-за спины спортивную куртку, кепку, тёмные очки, – да не вздумай капризничать, а то всё равно грохнут. Ты знаешь, что твоя охрана и мы по сумме восьмерых покушавшихся повязали? Из-за тебя же, из-а IOS’а, работу прорва народу потеряла. Пока с нами, будешь цел. И потом, самосбор, самостык – ага?

– Шантажисты, – бросил через губу Алексей и встал, опираясь на руку типа. Перекосило, заныло в боку. Тип довольно захохотал.

– Ничо, ничо, дальше уже все свои. Оцарапало? Помажь, – сунул тюбик.

Царапины на руке от мази стали затягиваться буквально на глазах. Алексей глянул на спутника – под глазом ничего не было уже заметно.

В Провиденсе выпрыгнули на пути со стороны нерабочего тамбура – у типа оказалась трёхгранка. Перебежали мимо складов, бетонных заборов, очень похожих на родной НИИ. Дальше начинался порт. Обходными тропами, лазами оказались у причала. Домой – то есть почти домой, в Кронштадт – Горюнова доставила подводная лодка.

Невысокий, ладный человек мягко, по-кошачьи, мерил шагами кабинет.

Люстра отражалась в паркете. Ещё гэдээровская.

Он смотрел в пространство, можно было бы сказать – бездумно, но нет. Он не умел не думать. Это была высшая степень внутреннего сосредоточения. Глаза, на цветных фото – карие, были прищурены. Те, кому доводилось в эти глаза взглянуть, не видели и не запоминали их цвета. Какой цвет у Космоса? Эти глаза насквозь проницали Пространство, Время и душу.

Человек с кошачьей походкой не умел отступать.

Подошёл к столу и взял трубку. Одну из многих.

– Как поживает Аутсайдер?

– Операция «Аутсайд» свёрнута по плану, – зашкворчало в трубке.

– Результаты?

Лицо человека, не умевшего отступать, выразило неудовольствие – цвет глаз исчез. Обычно наводящих вопросов задавать не приходилось.

– Крах экономики бывшего партнёра подтверждён всеми источниками, – слово «партнёр» прозвучало, как будто сразу в кавычках, – цифры в отделе статистики, рост преступности на всей территории бывшего партнёра, разрыв дипотношений, о чём в открытых СМИ не сообщается, нагнетание военного психоза, вероятна реализация бывшим партнёром плана упреждающего удара в ближайшие дни.

Неотступный слушал, пружинисто покачиваясь. С пятки на носок, с пятки на носок.

– Доклад закончил, – донеслось из трубки. Нет, из близкого, грозного Пространства.

Сухощавая рука поиграла кнопками управляющей панели.

– Дайте НИИКерамики.

Щелчки, гудение.

– Доложите степень готовности «Стыка».

– Закрыты пункты второго этапа по два-три-пять включительно, два-три-шесть ближайший квартал, – понеслось из трубки.

Глаза Неотступного сузились ещё твёрже. Рука вновь опустилась на кнопки. Засветился маленький дисплей. Замигало красным на белом: «Вариант – Особый. Отправить всем». Снова взял трубку. Другую.

– Немедленно разыскать основного исполнителя по «Стыку».

Здесь было всё, что, казалось бы, нужно человеку. Кровать с мягким матрацем – даже за бугром не лёживал на таком. Стул, стол, тумбочка, шкафчик. Страшно сказать, тренажёр в углу! Еду трижды в день подавал транспортёр. Грязные тарелки отвозил он же. Санузел с душем. Бельё, включая банный халат, совсем уж курорт. Отобрали только дипломат, где были бумаги, диски, флешки, связанные с IOS’ом. Чего ещё желать.

Горюнов желал одного. Объяснений. Почему его засунули в эту комфортабельную камеру.

Ладно, день. Ладно, два. Он выполнял какое-то там задание, как результат – мало ли какие рычажки должны сработать в механизме… разведки, контрразведки? Власти? Или чего там ещё.

Тратят на него нехилые ресурсы – с одной стороны, хорошо. Значит, не укокошат сразу.