Самый большой подонок

Не оглядываясь, гост бесшумно заскользил к раскрытой могиле. Вдруг он захохотал так, что звёзды на небе учащённо замигали от испуга, оконные стекла в избушке могильщиков мелко задребезжали, а насаженные на колья кладбищенской ограды отполированные ветром человеческие черепа заклацали челюстями и закачались-завертелись на своих страшных подставках, оживлённо переговариваясь друг с другом. Я уже собрался напрудить в штанишки от страха, да только нечем было: не так давно отлил.

Вскоре вспышка кладбищенской активности пошла на убыль. Невидимый, неощущаемый ураган, раскачивавший могильные перископы, как по мановению волшебной палочки сменился сначала свежим ветром, затем лёгким, едва заметным бризом, а когда гост добрёл до своей могилы, над кладбищем воцарилась привычная тишина. Гост аккуратно забрался в свои апартаменты, и над могилой осталась торчать лишь труба для сигнализации о воскрешении мнимых покойников. Случайно ли её загнутый под прямым углом конец оказался направленным в мою сторону? С таким же успехом я мог бы спросить, почему меня не хватила кондрашка.

Я набросил на плечи куртку, но меня продолжал колотить озноб.

С лёгким шорохом раскрытая могила в течение нескольких десятков секунд затянулась землёй, и над полночным кладбищем повис самый настоящий мёртвый штиль. Но теперь я знал, сколь обманчива эта тишина. Ведь там, где обретаются мнимые покойники, покой и тишина могут быть только мнимыми.

Глава 27

Я торопился как рикша, которому обещали двойной тариф и чаевые впридачу. В любую минуту мог начаться восход солнца, но я рискнул и направился к байпасовцам не налегке. Груза набралось немного, но тащить его на себе было неудобно, поэтому я и впрягся в тележку. Не верилось, что всё это происходит со мной в действительности, но по малодушию я не пытался свернуть с привычного в буквальном и фигуральном смысле пути.

Покалеченное ухо напомнило о себе сразу после прощания с гостом. Рана жгла и саднила – пришлось проглотить таблетку с микрохирургами. Странно, но во время разговора с гостом боль не ощущалась. То ли из-за сильнейшего возбуждения, то ли потому, что гост каким-то образом снимал болевые ощущения. Факт оставался фактом: в присутствии госта я забыл о своих болячках. Впрочем, только о соматических, физических, телесных.