Самый большой подонок

Глаза растерянно скользнули вниз по застывшей фигуре, и я обомлел: у женщины не было ног! У серой стены стоял самый настоящий человеческий обрубок, нижняя часть которого оплывала и растекалась по зеленоватому линолеуму пола как дешёвая свеча, отлитая из грязно-серого неочищенного парафина.

Слабо вскрикнув, я в смущении отвёл глаза.

Но в пропитанной тоскливой бедой странной комнате взору не на чем было отдохнуть. Только сейчас до меня дошло, что лежащие на скомканных грязных простынях обнажённые люди покрыты страшными ранами, струпьями и язвами и что их физическое состояние намного тяжелее состояния неподвижно стоящей женщины. Все они лежали лицами вверх, как уходящие из этого мира. У каждого маячила за спиной нетерпеливая назойливая старуха Смерть, готовая в любую секунду поволочь не прикрытые ни единым листиком лечебного пластыря или хотя бы тощей полоской повторно используемого бинта изуродованные тела в Преисподнюю. Неужели этих несчастных здесь как-то, пусть плохо, лечили? А может, их вовсе не лечили, а наоборот, убивали? Точнее, добивали?

У одного измождённого мужчины длинная-предлинная резаная рана, начинающаяся от правой ключицы и протянувшаяся до самого паха, была намазана по краям тошнотворной на вид жирной дрянью наподобие тёмно-коричневой консистентной машинной смазки, в которой копошились короткие и толстые белые черви.

У другого несчастного, находившегося в ещё более плачевном состоянии, живот был похож на раскрывшийся бутон экзотического тропического цветка. Из неопрятной рваной раны торчали свивающиеся в петли и кольца переплетающиеся между собой разнокалиберные трубки, оранжевым цветом и дрожучей резиновой зыбкостью вызывая в памяти вечные и неизменные, как человеческие проблемы и болезни, обыкновенные медицинские клизмы.

У третьего страдальца парочка таких же трубок выползала из разорванного беззвучным криком рта, обезображенного нейтронно-раковой опухолью, и терялась где-то под кроватью.

У четвёртого больного была полностью раскрыта шейка тазобедренного сустава и частично тазовая кость; распотрошённое хозяйство тазового пояса выглядело ужасающим конгломератом из костей, сухожилий, хрящей и мышц – как на подтекающем кровью эмалированном поддоне в витрине дешёвой мясной лавки под коряво намалёванной табличкой «Для холодцов и студней».

У пятого…

У шестого…

У седьмого…