Самый сексуальный вампир

Эбигейл оглянулась на папарацци. Он все еще стоял там, его лицо ничего не выражало. Холодок пробежал по ее спине, и она снова повернулась к Грегори.

– У тебя есть экстрасенсорные способности, не так ли? И ты на самом деле не мертв.

Он оглядел оживленный тротуар.

– Давай не будем обсуждать это здесь, хорошо?

Он не отрицал этого. Должно быть, она права.

Она сделала неуверенный шаг к лимузину, потом поняла, что ее руки пусты.

– Моя сумочка! – она заметила ее на тротуаре и наклонилась, чтобы поднять.

– Я подниму, – Грегори поднял ее, затем застыл, повернув голову в ее сторону.

Она ахнула. Ее шаль соскользнула с плеч, а грудь практически выпала! Она резко встала и прижала руку к груди. О Боже, она показала ему то еще зрелище.

И почему он так медленно выпрямлялся? Он что, разглядывал ее ноги? Он продолжал выпрямляться, его взгляд медленно поднимался вверх по ее платью к вырезу. Ее лицо вспыхнуло. Господи, она знала, что не должна была надевать это платье.

Она прочистила горло.

– Моя сумочка?

Он перевел взгляд на ее лицо, потом на свою руку, как будто с удивлением обнаружив там клатч.

– Вот.

Она взяла ее.

– Спасибо.

С горящими щеками она поспешила к машине и села на длинное боковое сиденье рядом с Мэдисон.

Джош и Грегори забрались внутрь. Когда они отъезжали, она услышала возмущенный крик папарацци.

Должно быть, он освободился от контроля разума Грегори. Она настороженно взглянула на него. Как часто он играл с головами людей? Ее взгляд переместился на блестящий хромированный потолок лимузина. Она видела отражение своего бледного лица, но не его.

Задрожав, она обернула свой платок плотно вокруг плеч.

– Привет, Снейк, – поздоровался Грегори с огромным вышибалой у простой черной двери в конце темного переулка.

Вышибала хмыкнул и прищурил свои маленькие глазки. Грегори предположил, что его зовут Снейк, так как у него была татуировка змеи, которая ползла вверх от шеи к лысине, но он никогда не спрашивал. Снейк не был разговорчивым парнем.

Вышибала принюхался и скривил губы.

– Смертные.

Грегори кивнул.

– Они – мои гости на этот вечер.

Снейк хмыкнул.

– Ты знаешь правила, – он открыл дверь и впустил их.

– Какие правила? – спросил Джош, входя вместе с Грегори.

– Ничего особенного, – солгал Грегори. Не было ничего необычного в том, что вампир приводил в клуб смертного парня или девушку, но, когда их отношения заканчивались, вампир должен был стереть память смертного.

– Какие правила? – снова спросил Джош, осматривая комнату.

Грегори вздохнул. Ему придется что-то придумать.

– Мы не должны позволять смертным пить кровь. От этого им становится плохо.

Джош кивнул, видимо, поверив в эту историю. Когда девушки вошли, он остался рядом с ними. Чарльз двинулся к центру пустого танцпола, затем повернулся, осматривая комнату.

Это был прямоугольный зал, просто оформленный, с деревянным танцполом посередине, по бокам которого стояли маленькие круглые столики и деревянные стулья. У правой стены за пультом стоял диджей. Вдоль левой стены тянулся длинный бар, и в этот ранний вечер дежурил только один бармен. Около двух дюжин вампиров сидели за круглыми столами, тихо болтая и потягивая кровь из бокалов. В дальнем конце комнаты несколько пар сидели, прижавшись друг к другу, в креслах в форме полумесяца, обитых красным бархатом.

Играла медленная музыка, но никто не танцевал. Толпа была меньше, чем обычно, и более подавлена. Вампиры, вероятно, не хотели веселиться, не во время вампирского апокалипсиса, висящего над их головами.

– И это все? – Мэдисон нахмурилась, оглядываясь. – Все выглядит так нормально. Даже люди выглядят нормально.

А чего она ожидала? Голую римскую оргию?

– Сейчас только половина десятого, – объяснил Грегори. – Обычно здесь спокойно до трех, пока большинство вампиров не уйдут с работы, и толпа с Западного побережья не начнет телепортироваться, – он не хотел признавать, насколько волновались вампиры.

Мэдисон вздохнула.

– Музыка немного тихая.

Грегори кивнул.

– У нас чувствительный слух. Если музыка слишком громкая, она может быть болезненна для нас.

– Мне это нравится, – Эбигейл взглянула на сестру. – Мы сможем слышать друг друга.

Она избегала смотреть на него. Отлично. Он должен был сделать девочек счастливыми, но Мэдисон была разочарована, а Эбигейл испугалась. Он едва ли мог винить ее. Сначала он напугал ее, применив вампирский контроль сознания к папарацци. Затем он смутил ее, заглядываясь на ее сладкое тело. И, наконец, он напугал ее по дороге. Он не отражался в хромированном потолке лимузина, но мог видеть отражение в нем, и он увидел, как она содрогнулась и от ужаса съежилась.

– Я поговорю с диджеем, – предложил Грегори. – Финеас, почему бы тебе не сопроводить дам в кабинку?

– Конечно. Дамы? – Финеас повел их через танцпол к кабинке, обитой красным бархатом, за ними следовали сотрудники Секретной службы.

– Привет, Грегори! – две вампирши помахали ему из-за столика рядом с диджеем.

Он помахал в ответ. Они выглядели знакомыми. Наверное, он уже танцевал с ними раньше. Блондинкой была Пруденс? Прунелла? Он назвал ее Пру.