Сандалики

Сначала Лёля открыла виски, сделала глоток прямо из горлышка. Скривилась, вздрогнула от отвращения, но тут же поднесла бутылку к губам и выпила ещё больше. Закашлявшись, отставила виски в сторону и взялась за мартини. Первым отреагировал желудок, приняв на себя обжигающий удар алкоголя. Лёле показалось, что она проглотила шаровую молнию, и та мечется в животе в поисках выхода. Не нашла и начала растворятся, растекаясь от центра тела по рукам и ногам жидкой лавой. Взгляд затуманился, потерял резкость.

Лёля даже не удивилась, когда вместо своего отражения узрела существо с мешаниной из человеческих лиц вместо головы. Картинка никак не хотела становится чёткой, перетекала, менялась. Жуткое зрелище, которое не напугало только потому что Лёля успела опьянеть и воспринимала метаморфозы с отражением как часть пьяного бреда.

Мелькнуло лицо принца Патрика, сразу же за ним – рыжего британского актёра. Замерло всего на секунду, но видимо отражение осталось недовольно этим обликом и продолжило трансформацию.  Личность стекала, как воск по свече, а под ней уже возникали новые черты лица.

Лёля мотнула головой и приложила прохладную бутылку к лбу.

– Тошнит уже от тебя, остановись на какой-нибудь конкретной внешности.

– На какой? – буднично поинтересовалось отражение со сползающим лицом.

– На какой хочешь, только прекрати это отвратное движение.

Опустив бутылку, Лёля прислонилась спиной к стене и прикрыла веки. Когда она снова открыла глаза, в рамке зеркала её ждал участник из любимой корейской группы. Он откинул светлые лёгкие волосы со лба и улыбнулся.

– Ну привет.

Лёля устало вздохнула.

– Кажется, это всё-таки произошло. Я сошла с ума. Теперь осталось только дождаться поезд.

Она тряхнула головой. И поняла, что не испытывает ни удивления, ни страха. Чувства притупились, как будто сознание обкололи анестезией. Ампутации любви к Герману прошла болезненно, а наркоз в виде мартини запоздал, организм сам справился, отключив чувствительность, чтобы выжить.

Юноша в зеркале с видимым удовольствием ощупал своё новое лицо.

– Как я тебе?

Лёля присмотрелась к странному собеседнику. Первое, что бросалось в глаза – пухлые губы. Эталон, который запросто можно повесить в рамочку в салоне красоты, не афишируя пол обладателя чувственного рта. Раскосые глаза с ярко-голубой радужкой сверкали любопытством. Непривычная нездешняя красота, слегка утончённая, немного детская.

– Ты же знаешь, на кого похож.

– Знаю, – уверенно кивнул юноша.

– Как тебя зовут?

Парень загадочно улыбнулся и сложил на груди маленькие аккуратные руки. Блеснул атлас белой рубашки, расшитой стразами на воротнике. Как-то незаметно обычная футболка преобразовалась в сценический костюм с одного из выступлений BTS.

– Лёшка.

– Надо же, как и меня.

– Разве? Тебя не так зовут, и ты терпеть не можешь это прозвище. – ухмыльнулся парень и сел напротив Лёли. Даже не попытался сделать вид, что он послушное отражение и повторить её позу. Наоборот, намеренно отклонился в другую сторону.

– Почему ты меня преследуешь? – почти безразлично поинтересовалась Лёля.

– Не преследую. Я всегда здесь был.

Лёля потянулась за бутылкой. Сделав объёмный глоток, даже не поморщилась.

– Почему я тебя вижу?

Лёшка задумчиво склонил голову, протянул руку к отражению бутылки виски. Многочисленные кольца громко звякнули о стекло. Он сделал несколько неглубоких глотков и фыркнул.

– Не знаю. Не должна.

Лёля покосилась на странного собеседника.

– Я как будто чувствовала, что в зеркале кто-то есть. Ещё с первого появления сандаликов.

– А может я твой глюк?

– Может быть, – легко согласилась она. – Скорее всего так и есть.

– Много не пей. Утром на работу, – нравоучительно заметил Лёшка.

Лёля безразлично отмахнулась.

– Не лезь в мою жизнь. Что хочу то и делаю.

Юноша осуждающе зацокал языком.

– Это и моя жизнь. И ты превратила её в болото.

Лёля выпрямилась и сделала вид, что замахивается бутылкой на зеркало.

– Я не виновата! Так сложились обстоятельства. И вообще никакое это не болото! Нормальная жизнь. Не хуже, чем у других. Работа, квартира, любимый человек…– неуверенно закончила она.

– Какой? – недоверчиво переспросил Лёшка.

– Он полюбит меня. Очень скоро он осознает насколько ему нужна.

– Нет, – просто, безапелляционно ответил юноша и распрямил неширокие плечи. До мощности Германа ему, конечно, было далеко, зато осанка выглядела безукоризненной.

Лёля взболтала мартини, с изумлением отметив, что ополовинила бутылку. Неудивительно, что она болтает с собственным отражением, надо же так напиться! Движения замедлились, а мысли несколько затуманились и потеряли ясность.

– Он мне сегодня приснился, как тогда в школе. Я хорошо помню тот сон, после него я впервые явственно осознала, что люблю Германа.

– Ты уверена, что это любовь?

– А что тогда, если не любовь?

– Болезнь в хронической стадии. Хорошо, что не врождённая, от неё можно излечиться.

Лёля возмущённо фыркнула, отбросила волосы с разгорячённого лица.

– Он меня сегодня поцеловал, между прочим! Дважды!

Лёшка снова пожал плечами.