Сандалики

– Да бери сколько хочешь! Хоть коробку! – щедро предложила подскочившая к столу Вика.

Лёля отрицательно качнула головой, крепче сжала салфетку.

– Спасибо, не нужно. Двух хватит.

С Викой она попрощалась тепло, поблагодарила за приглашение и попросила передать маме восхищение замечательными блюдами. Только вот старшая Калинкина ни стояла у плиты ни минуты, угощения готовили нанятые повара.

По дороге домой Лёля прокрутила в голове эпизод с конфетами и с отсрочкой в полчаса почувствовала жуткий стыд: её порыв сделать маме приятное со стороны действительно выглядел почти как попрошайничество. Некрасиво и неловко. Она не предугадала, что подумают обеспеченные гости, действовала порывисто: хотела порадовать маму. Теперь ей было неловко, но почему-то после этого праздника «сандалики», зачастившие последние две недели, оставили её в покое, подарив почти три месяца нормальной жизни.

Вспоминая исчезнувшие на время «сандалики», Лёля рассматривала витрины магазина, рассеянно скользила по выставочным образцам одежды, посуды, мебели… Она застопорилась, увидев за стеклом небольшую уютную комнату, имитирующую часть домашней библиотеки: книжный шкаф, деревянные полки на стене и клетчатое кресло с пледом на ручке. Выставочный фрагмент, созданный дизайнерами, манил домашней атмосферой, кресло выглядело мягким и удобным.

Лёля поморщилась, вспомнив свою полупустую квартиру, единственным плюсом которой был простор и портал в чужую насыщенную жизнь в виде окна напротив ночного кафе.

Ещё утром она звала Лёшку, но он не ответил, отражение выглядело буднично и скучно. Сейчас она нарочно искала любые стеклянные непрозрачные поверхности, где он мог мелькнуть, но глюк снова не соизволил явиться.

Лёля уже почти отчаялась его дозваться, когда подошла к дому и села на скамейку. Качели пустовали без своей наездницы, выглядели непривычно одинокими. Рядом со скамьёй помимо палисадника с торопыгами нарциссами соседи временно устроили свалку. Уже пятый день пятачок перед подъездом украшали объёмные мешки со строительным мусором: клочки обоев, деревянные детали старых окон, разбитое зеркало. Лёля наклонилась над блестящим фрагментом, со следом ботинка в самом центре и вздрогнула: на неё смотрел Лёшка.

– Где ты был?

Он чуть сдвинулся, скосил взгляд на грязные отпечатки протекторов на своей щеке.

– Здесь. Я всегда здесь.

Лёля торопливо достала влажную салфетку из рюкзака и вытерла зеркало, нежно касаясь холодной гладкой поверхности, будто лица Лёшки.

– Я уже соскучилась.

Он хитро улыбнулся, демонстрируя трогательные ямочки.

– А, по-моему, тебе не до скуки.

Лёля умудрилась забыть о своём грехопадении, но слова Лёшки напомнили, что после бачаты она навесила на себя ярлык «падшая женщина».

– Позор мне, – она удрученно покачала головой, принимая любое оскорбление заранее. – Я нехорошая, ужасная, гадкая.

– Нерешительная и безотказная – согласен. Но почему гадкая?

Лёля сдвинулась к самому краю скамьи, нависла над осколком зеркала, уперев локти в колени.

– Похотливая мартовская кошка – вот кто я. Мало мне Германа, который почему-то ведёт себя чудно, неожиданно стал внимательным, шутки шутит странные. Я ещё Патрика завела для ночных бесед и откровений. Но и этого мне мало. Объявился бесстыжий Алик. Правильно Патрик про него сказал: он явно записался на бачату, чтобы девушек лапать.

Лёшка нахмурился.

– Он тебя лапал?

– Это был вроде как танец, – смущено призналась Лёля, вспомнив волнение, что вызвала в ней близость Алика.

– Тебе понравилось, так? В этом проблема? В том, что ты хочешь ещё.

Лёля вздохнула, зябко поёжилась и растёрла предплечья.

– Хочу.

Лёшка закусил пухлую губу, задумался.

– Это всё весна, –  выдал он вердикт.

Лёля снова протяжно вздохнула.

– Мне теперь так стыдно перед Патриком. Не могу даже на его сообщение утреннее ответить, чувствую себя предательницей.

– Только перед ним стыдно?

Только сейчас Лёля осознала, что Лёшка уловил то, что она пыталась скрыть от себя. Перед Германом ей действительно не было стыдно.

Словно прочитав её мысли телефон пискнул одиночным сообщением. Лёля поймала хитрый взгляд Лёшки в зеркале и посмотрела на экран. Патрик не обиделся на дневное игнорирование, снова написал первым.

«Привет, Несмеяна, была на бачате сегодня? Где видеоотчёт?

Лёля задумчиво постучала ногтем по корпусу мобильного. Снова посмотрела на Лёшку, замершего в ожидании её действий.

– Лёля, ответь ему.

– Никогда не думала, что окажусь в такой ситуации. Сюр какой-то.

Лёшка приблизился к зеркальной поверхности вплотную, так что его раскосые необычные глаза занимали всё пространство.

– Большая часть событий произошла в твоём воображении. Не усложняй. С Аликом ты танцевала чувственную бачату, а не переспала у всех на виду. Герман активизировался скорее всего потому что интуитивно почувствовал, что ты отдаляешься, обрастаешь новыми интересами. Мужчины такое ощущают, хоть и не могут точно сформулировать. А с Патриком ничего не изменилось. Он всё тот же телефонный незнакомец.

– Ты прав, наверное.

Лёля решительно взялась за телефон и принялась набирать ответ.