Сандра (СИ)

Они остались одни… Лаэрт молчал. Даже казалось, будто его вовсе нет рядом, но Сандра знала, что он по-прежнему здесь, что он смотрит на нее, не отрывая своих жадных глаз.

Сандра боялась саму себя, боялась снова испытать то опустошительное разочарование, убивающее всякий смысл. Двое состоятельных мужчин не давали ей прохода — но только лишь потому, что она еще не наскучила им. О, лучше бы ей вправду до конца жизни обитать с матерью в убогой хижине и никогда не знать ни Лаэрта Мильгрея, ни Герберта Лабаза — своего отца… Это даже не укладывалось в голове: чтобы тот обходительный седовласый господин оказался негодяем. Зато Сандра теперь понимала свою мать: в такого человека было нетрудно влюбиться.

Выскользнувшая из-за облаков луна озарила металлическим светом гребни волн и серебристый блеск льда на дорожке. Лаэрт стоял даже ближе и — в этом она не ошиблась — ловил каждое ее движение.

— Замерзла? — Он хотел приблизиться, но Сандра уже знала, чем это грозит, поэтому всем своим видом показала, что бросится бежать при малейшей возможности.

Тогда он заговорил. Заговорил взволнованно, будто боялся, что его остановят:

— Ты напрасно избегаешь меня, Александра. Мы многое пережили вместе, и я не посмею тебе навредить. Наоборот, мне хочется сделать тебя счастливой, хочется видеть тебя чистой и ухоженной, живущей в хороших условиях, а не там, где ты живешь сейчас. Мне больно видеть, как ты страдаешь и от безысходности становишься добычей господина Лабаза. Когда я узнал, что вы… вместе, я не поверил своим ушам. Он женат, у него есть семья, которую он никогда, поверь мне, не бросит. Когда-то, в первые дни нашего знакомства, ты рассказала мне историю своей матери…

— А ты когда-то поведал мне историю своего отца, — перебила Сандра. Поняв намек, Лаэрт замолчал — ведь он тоже повторял судьбу родителя. Однако тут же вновь обратился к собеседнице с еще большим пылом, воздев руки:

— Пожалуйста, выслушай меня до конца! Я не займу твоего времени.

Она кивнула. Он продолжил свою речь, и в голосе его не было ни высокомерия, ни холодности, ни упрека, ни смущения — он искренне переживал за нее, как за свою подопечную:

— Я раскаиваюсь в том, что вовлек тебя в свою жизнь против твоей воли. Мне нужно было в первый же вечер все рассказать о себе и о своих намерениях. Но я боялся, что ты испугаешься и не захочешь. Надеюсь, когда-нибудь у тебя найдется для меня прощение, а пока я постараюсь распутать этот узел, чтобы сделать тебя свободной. — Он вздохнул и продолжал уже менее оживленно:

— Я остался жив и очень этому рад, но мысли о тебе не дают мне покоя. В тот вечер ты ушла — мне понятны твои порывы, ведь все вокруг отказались от моего общества… Быть может, я совершил ошибку, поселив Жанни в своем доме. Мне ведь даже не о чем с ней поговорить! Я только сейчас понял, что мы совсем чужие друг другу… Но я здесь не для того, чтобы рассуждать о себе и о своих проблемах, — с горькой усмешкой прервал сам себя Лаэрт, — а для того, чтобы решить твою судьбу. Раз все так сложилось, я обязан отблагодарить тебя, Александра. Поверь, я никогда не забуду твоей доброты…

Он внимательно посмотрел на нее, а ей снова стало безумно горько от этого ненавистного, сухого, отчужденного слова «обязан». Сандра уж было подумала, что он позвал ее сюда, чтобы наконец исправить свою ошибку, расставить все по своим местам, открыться навстречу счастью, но, видно, Лаэрт решил по-другому. Он сам где-то подсознательно понимал, что поступает против своей и ее воли, но голос разума заглушал зов сердца.

— Я совсем не тот, с кем ты будешь счастлива, — сказал Мильгрей, подумав. — Наш брак — недоразумение, которое необходимо исправить. Но оформить развод без твоего присутствия оказалось проблематично, и пока никакие деньги не смогли мне помочь. Так что я вынужден просить тебя о содействии, ведь это в твоих интересах.

Сандра побледнела и шагнула назад, словно своими словами он нанес ей сокрушительный удар. Так оно и было. Она ведь знала, что их разговор не принесет ничего, кроме разочарования! Лаэрту нужен развод, чтобы жениться на Жанни — как это она сразу не догадалась? Их брак был формальностью, он не принес ей ничего, кроме чужой фамилии, безответной любви и нескольких месяцев проживания в богатом доме. Пережив тяжелое время, Лаэрт хотел поскорее забыть о прошлом, а случайная знакомая, ставшая ему «случайной» женой, служила лишним напоминанием об ужасных днях прощания с жизнью.

— Дело в том, что для расторжения брака не хватает твоей подписи — таковы правила в нашем обществе, — пояснил Лаэрт. — Поэтому я попрошу тебя через три дня прийти вот по этому адресу к девяти часам утра.