Саракш: Тень Странников

Пленница доползла до угла. Туда падал рассеянный свет, и Бал-Гор смог разглядеть её получше. Пальцы женщины, сжимавшие плечо, были окровавлены – она была ранена. Не слишком серьёзно – она ведь сумела забраться в своё подземелье и стреляла, – но всё-таки. Надо бы её перевязать, подумал Бал-Гор, а то она умрёт, и я так ничего и не узнаю. Волосы у неё были длинные и грязные, они падали на лицо пленницы спутанными прядями, и Бал-Гор не мог понять, красива она или нет, и сколько ей лет. Да и какая разница, сказал он себе, я что, в жёны собираюсь брать это тощее и хилое существо, дохлятницу, ошибку природы? Я вообще не могу понять, как жёны дохлятников – с такими узкими бёдрами – могли рожать. У нас такая никчёмная женщина не стала бы даже Имеющей-Право-Услаждать-Воинов – она похожа на сушёную рыбу. Прав, тысячу раз прав Великий Бог, отдавший эту землю нам, а не дохлятникам…

– Я не буду тебя убивать, – сказал он по-имперски, тщательно подбирая слов. – И я не буду к тебе подходить, чтобы тебя не обжечь. Я подойду к тебе один раз, чтобы перевязать твою рану.

– Ты знаешь наш язык? – с неподдельным изумлением произнесла пленница. – Кто бы мог подумать: кровожадный варвар, говорящий на языке цивилизованных людей…

– Я не знаю слова «цивилизованных». Но я знаю, что ты истечёшь кровью, если тебя не перевязать. У тебя есть чистая тряпка?

Женщина завозилась, шаря свободной рукой у себя на поясе.

– Бинты, – сказала она, протягивая небольшой пакет. – Антисептические, так что рану обрабатывать не нужно.

Слово «антисептические» Бал-Гор не понял – его учили самым простым словам языка дохлятников, – зато он умел обращаться с ранеными. Закинув за спину винтовку и автомат, отнятый у пленницы, он подошёл к ней – при его приближении она вжалась спиной в стену, – присел, вынул нож и ловко разрезал рукав комбинезона, промокший от крови. При этом Бал-Гор коснулся локтем груди женщины и с некоторым удивлением обнаружил, что грудь у неё имеется, пусть даже не такая объёмистая, как у женщин народа песков.

Дохлятнице повезло: пуля пробила мякоть плеча навылет, порвав мышцы, но не задев кость. Бал-Гор сноровисто забинтовал рану (Хорошие у дохлятников бинты, у нас таких нет), начал вставать, и почувствовал резкий удар в живот.

Лязгнуло. Лезвие ножа (И как она сумела незаметно его достать, гадюка песчаная!) встретило железную пластину панциря и соскользнуло. Бал-Гор перехватил тонкую руку и вывернул её; женщина вскрикнула. Нож со звоном упал на пол, а десятник взял пленницу за горло и сжал так, что она захрипела.

– Если ты ещё раз так сделаешь, я оторву тебе голову. Или буду держать тебя за шею целый час, пока ты не сгоришь.

Оттолкнув ногой нож – вращаясь, оружие отлетело в другой конец комнаты, – Бал-Гор свободной рукой отвёл волосы с лица пленницы и встретил взгляд ненавидящих серых глаз. Черты её лица были правильными и миловидными, это было заметно даже под слоем пыли и грязи. У людей народа песков были свои понятия о женской красоте, однако Бал-Гор не мог не заметить, что пленница молода – лет тридцать пять, не больше, – и недурна собой. Правда, он не особо пристально её разглядывал – воину песков не слишком приятен был её взгляд, сочившийся тяжёлой ненавистью.

– Убей меня, – судорожно выдохнула женщина. – Убей, проклятый дикарь!

Бал-Гор не ответил. Он грубо ощупал пленницу с головы до ног (Не припрятала ли она ещё что-нибудь острое?), безжалостно тиская ей грудь, живот и бёдра. На него накатила мутная волна желания, однако воин сдержался (Она мне нужна не для этого…).

– Я не буду тебя убивать, – повторил он, вставая и отходя в другой конец комнаты, – не для этого я тебя перевязывал. Я сохраню тебе жизнь, а ты за это расскажешь мне, что ты тут искала. Ты согласна?

Пленница промолчала, и Бал-Гор понял, что она лихорадочно соображает, что же ей на это ответить. Умирать она явно не хотела – никто не спешит умирать, даже дохлятники, – но она не верила «кровожадному варвару», как называли песчаных людей северяне.

– Я не могу рассказать, – сказала она наконец, – это трудно, ты не поймёшь. Но я могу показать дорогу – без меня ты её не найдешь. Мы искали здесь… (она привела какой-то технический термин, которого Бал-Гор не понял). Нас было двое, но вчера мой товарищ умер от лучевой болезни (это понятие Бал-Гор знал), и теперь только я знаю, где находится то, что мы искали – и то, что ищешь ты.

– Хорошо, – отозвался Бал-Гор, немного помедлив. – Сиди здесь, лечи свою рану и не вылезай наверх. Я приду – один – и принесу тебе воды и еды: чистой воды и чистой еды, вашей еды.

– Вода у меня есть, – пленница коснулась рукой фляжки, висевшей у неё на поясе. – Правда, её мало…

– Я принесу. Но если я приду и не найду тебя здесь, я уйду, и вернусь уже не один, а со своими воинами. Может быть, мы не найдём то, что я хотел найти, но тебя мы разыщем, как бы ты не пряталась. И тогда мы тебя убьём. Ты поняла?

– Я поняла, – тихо ответила женщина.