Саракш: Тень Странников

Наружу первым выбрался Бал-Гор. Оглядевшись, он подал знак Даре, следившей за ним из темноты подземного хода: опасности нет, выходи. Но дальше первой пошла женщина – в отличие от песчаного воина, она знала, куда идти. Дара скользила среди громоздившихся руин с ловкостью ящерицы – так, что Бал-Гор, шедший за ней следом, несколько раз терял её из виду. Если бы я не видел это своими глазами, думал Бал-Гор, перелезая через очередную каменную осыпь, я никогда бы не поверил, что хрупкая женщина способна на такое. Да если бы она захотела, она сбежала бы от меня через пять минут и затерялась среди руин, где её не найдут даже демоны барханов. Но она не убегает, и это странно…

Дорога через хаотичный лабиринт мёртвых развалин оказалась недолгой. Обогнув похожий на сломанный зуб угол, оставшийся от какого-то разрушенного здания или от стыка стен бетонного забора, они оказались на свободной от обломков небольшой площади – то ли во дворе, то ли на перекрёстке переставших существовать улиц. Площадь была густо увита мохнатыми побегами «мёртвой лозы» – мутировавшего растения, приспособившегося жить там, где радиация убила всё живое. А посередине площади возвышался щербатый каменный куб, похожий на постамент памятника, – Бал-Гору уже доводилось встречать в разрушенных городах статуи непонятно кого, смотревшие в никуда слепыми каменными глазами.

Дара стояла возле постамента, и губы её чуть шевелились. Бал-Гору показалось, что она что-то говорит тихим шёпотом, но что именно, с десяти шагов «безопасного расстояния» он разобрать не мог.

– Что это? – спросил он, кивая на каменный куб постамента.

– Здесь когда-то стоял памятник одному, – Дара запнулась, – …человеку. Он хотел, чтобы все люди нашего мира проснулись, стали людьми и жили счастливо. А потом он ушёл на небо – вернулся в объятия Мирового Света, – и вскоре началась война, убившая этот мир.

Она отошла в сторону, и Бал-Гор, подойдя к постаменту, разобрал на камне стёртые буквы имперского алфавита: «М. к С..м. Св. той. ак, П. сл. нец М. ро….го Све. а». Никогда о таком не слышал, подумал Бал-Гор. Он повернулся к Даре и увидел её сидящей на корточках возле какого-то округлого предмета, лежавшего на земле и поросшего сизой плесенью. Дара касалась этого предмета пальцами, и глаза её – Бал-Гор видел их выражение, несмотря на расстояние, разделявшее его и женщину умирающего племени, – были грустными: очень.

– У Святого Мака была подруга, – негромко сказала Дара. – Её звали Идущая Рядом. Она хотела родить сына, чтобы семя богов проросло среди людей, но началась война, и она…

– Она погибла?

– Не знаю. Может быть – погибла, а может – ушла в северные леса, к уцелевшим людям моего народа. Идём, воин, времени у нас с тобой меньше, чем хотелось бы.

Она поднялась и пошла к бетонному углу, в переплетение стеблей «мёртвой лозы». Бал-Гор последовал за ней, сохраняя дистанцию. И проходя мимо странного предмета, возле которого задержалась Дара, воин песков смог его рассмотреть. Эта была голова бронзовой статуи (судя по длинным волосам, женской), сплошь покрытая толстым слоем патины. Из-за патины черты лица статуи было не разобрать, но Бал-Гору почудилось, что лицо это чем-то ему знакомо.

В зарослях «мёртвой лозы» обнаружился люк, прикрытый крышкой, – не просто листом железа, а настоящей. Крышка была тяжёлой – даже Бал-Гору пришлось напрячься, чтобы её сдвинуть, а Даре с её не до конца зажившим плечом эта операция ни за что бы не удалась. Вниз, в темноту, вела шахта, утыканная железными скобами, и десятник понял, почему Дара просила его подождать, пока её рана хоть немного не затянется: спускаться по этой шахте на одной руке мало бы кто смог. Дара проворно нырнула в люк; песчаный воин, подождав, полез следом. Спустившись на две скобы, он задвинул над головой крышку люка – это оказалось куда проще, чем открывать её снаружи. Людей здесь можно не опасаться, подумал он, а с крысами мы как-нибудь справимся.

Десятник Бал-Гор не знал, что от самого выхода из подземелья, где он нашёл Дару, и до этого люка за ними обоими внимательно следили чужие глаза.

* * *

Шахта закончилась горизонтальным ходом. Темнота здесь была густой и вязкой, Бал-Гор почти ничего не видел, несмотря на «механическую свечу» в руке Дары. А потом что-то тихо щёлкнуло, и загорелся свет: неяркий, но показавшийся ослепительным. Повеяло едва ощутимым ветерком: подземелье имело не только освещение, но и вентиляцию.

– Этот подземный лабораторный блок, – пояснила Дара, – был оснащён автономным ядерным реактором. И реактор до сих пор работает.

Что такое «атомный реактор», Бал-Гор знал.

– Кормушка, – пробормотал он, озираясь по сторонам.

– Для вас – да, кормушка, а для нас – источник энергии.