Саракш: Тень Странников

– Твоё оружие я заберу. Хотя нож я могу тебе оставить, – Бал-Гор нагнулся, подобрал с пола клинок и повертел его в пальцах, – надо же тебе чем-то отбиваться от бурых крыс.

– Крысы сюда заходят очень редко – они боятся этого места. Но всё-таки они здесь появляются – иногда, – и если ты оставишь мне нож, он мне пригодится.

– Оставлю, – Бал-Гор снова положил на пол короткое лезвие на тёмной рукояти. – Возьмёшь, когда я уйду – не хочу, чтобы ты попыталась метнуть мне его в спину, потому что тогда мне придётся тебя убить.

– Я не буду этого делать…

– Хорошо, – повторил Бал-Гор. – Сиди здесь, и жди – я вернусь. И не выходи наверх, иначе ты проживёшь ровно столько времени, сколько нужно боевому топору, чтобы рассечь твою голову: любой воин моего народа убьёт тебя сразу, а их наверху много.

…Если мне придётся её убить, думал Бал-Гор, возвращаясь обратно к лазу, я сначала обязательно ею овладею – интересно, каковы в любви женщины народа дохлятников. Вряд ли, конечно, она сможет меня удивить, но попробовать её надо – Яса это дозволяет.

Выбравшись наверх, он осмотрелся и аккуратно прикрыл подземный ход железным листом – ни к чему, чтобы его заметил чей-нибудь внимательный глаз. Брошенную среди камней куртку он подобрал, но трофейный автомат решил с собой не брать, а припрятать в укромном месте. Патронов к нему у него всё равно не было, а хорошее состояние оружия – автомат был вычищен и смазан – может вызвать ненужные вопросы: исправных автоматов в руинах не находили уже несколько лет. Бал-Гор поймал удачу – похоже, пленница говорила о какой-то очень ценной машине дохлятников, находившейся где-то поблизости. За такую находку десятника Бал-Гора сделают сотником, а то и переведут в разряд Имеющих-Право-Думать. Такой наградой нельзя делиться ни с кем, и поэтому до поры до времени никто не должен заподозрить, что десятник Бал-Гор отыскал в развалинах кое-что куда более ценное, чем ящик винтовочных патронов.

* * *

К возвращению в подземелье Бал-Гор подготовился основательно. Раздобыв тяжёлый освинцованный контейнер (их использовали для особо ценных находок, которые нужно было донести до Имеющих-Право-Думать в целости, не повредив их жгучим Дыханием Бога), он загрузил в него две банки мясных консервов, упаковку галет и двухлитровую пластиковую бутыль с водой. И воду, и консервы Бал-Гор взял в «голодном» районе к северу от лагеря, где Пищи почти не было. Найти всё это не составило особого труда (если знать, где искать), куда труднее было избежать внимательных глаз соплеменников. До последнего момента Бал-Гор опасался, что Ур-Джид поинтересуется содержимым его заплечного мешка и прикажет открыть контейнер, однако обошлось. И мешки, и глухие контейнеры были обычной частью снаряжения воинов-разведчиков – в руинах много чего можно найти, а нести добычу в руках, когда эти руки в любой момент могут понадобиться для того, чтобы стрелять или рубить, не слишком разумно, – и сотник обычно проверял их после возвращения из рейда, а не перед выходом в рейд. Ур-Джид подозревал, что его воины кое-что от него утаивают (и такое случалось, хотя кара за подобные проступки была суровой), но проверки по возвращении Бал-Гор не боялся: то, что он ищет, в мешок не положишь, машина – это наверняка что-то крупное, а контейнер будет уже пустым.

В районе поиска воины разошлись, и Бал-Гор, убедившись, что поблизости никого из них нет, скользнул в лаз и задвинул за собой лист-крышку. Шагая по бетонному коридору, он гадал, на месте ли его пленница, или она давно сбежала – сразу же, как только он ушёл. Да, она ранена, но рана её не слишком тяжела; у неё нет оружия, но в подземелье может быть тайник, где этого оружия сколько хочешь; она знает, что эпицентр кишит воинами песков (он сам сказал ей об этом), но из подземелья может быть и другой выход, за тысячи шагов от первого. И она владеет какой-то тайной – неужели она отдаст эту тайну врагу? Он, Бал-Гор, на её месте постарался бы уйти – или умереть, – лишь бы не помогать заклятым врагам. Хотя – что взять с дохлятников? У них нет настоящего мужества, недаром Великий Бог возлюбил не их, а людей народа горячих пустынь. И всё-таки Бал-Гор вполне допускал, что найдёт в конце коридора только лишь пустую комнату, испытывая при этом что-то вроде сожаления: ну вот, а я даже не узнал, чего стоит эта дохлятница на ложе любви.

И поэтому десятник Бал-Гор даже удивился, когда увидёл женщину – она сидела на том же самом месте, где он её оставил, и на её лице при появлении «кровожадного варвара» мелькнула слабая тень улыбки. Хотя последнее могло и померещиться – света в подземной комнате было мало, а Бал-Гор, как и все его сородичи, не слишком хорошо видел в полутьме.