Сборник летописей. Том III

Ежели у нас и у вас есть склонность к деньгам, к щедрости и тароватости, то мы должны быть справедливы и правдивы, ибо свойство справедливости заключается в том, что поскольку мы не знаем, откуда поступят деньги и как пополнится казна, то раздавали бы столько, чтобы казна не пустела. Было бы хорошо, ежели бы мы всегда были к тому в состоянии, а иначе к чему годен такой государь, который один день может, а другой день не может, по временам богат, а иногда нищ. Это не является качеством государей. Ежели же он таков, то ему постоянно придется проводить время в горе и унынии, а люди будут лишены его даров и не станут нуждаться в его царствовании. Мы должны соблюдать это правило и поступать так, чтобы давать столько, сколько нужно, а не так, чтобы нагромождать кучей, и не так, чтобы сразу обеднеть и разориться. Нужно, чтобы всегда было немного для почина, ибо свойство денег таково, что если есть для почина немного, то деньги быстро к ним прибавляются, вроде охотника, у которого, ежели бы не было одной какой-нибудь птицы для приманки в силках, чтобы к ней слетались другие птицы той же породы, то он ничего не мог бы поймать. А ежели у него есть для |S 595| почина одна птица, то посредством ее он в год словит несколько тысяч птиц».

Эмиры и столпы государства воздали хвалу и славу этим речам государя ислама, ‛да укрепится навеки его царство’, и все возрадовались. С той поры и поныне постоянно согласно этому из казны государя ислама текут деньги и одежды, подобно тому, как течет из родника вода. Никогда ни в какие времена, никто из прежних государей как будто не давал чистоганом столько денег и одежд, сколько соизволил раздать и раздает он [Газан-хан]. Конечно, люди эту мысль уже считают за преувеличение и говорят: «Кто видел прежних государей и знает состояние их сокровищниц, чтобы иметь возможность сделать такое сравнение?». Однако подтверждением этой мысли являются сложенные в дафтар-ханэ и существующие с тех пор реестры прихода и расхода средств предшествовавших [государей]. Где может быть более справедливое свидетельство по этому делу, как не в реестрах, которые совершенно беспристрастны. Во время чтения [их] пусть доподлинно установится правда и неправда этих слов.

Да сохранит навеки нерушимой всевышний господь его справедливость, доброту, благодеяние и ласку, ради милости и щедрости своей. Аминь.

Рассказ седьмой. Об уничтожении идолопоклонства, разрушении их [идолопоклонников] храмов и разбитии всех идолов

Когда государь ислама Газан, ‛да укрепится навеки его владычество’, по промыслу и руководству божию на пути истинной веры вступил, как было упомянуто, в круг мусульманства, он приказал разбить всех идолов, разрушить все кумирни, капища и прочие храмы, существование которых не дозволено в странах ислама по божественному закону.[748] Большую часть бахшиев обратили в мусульманство. Поскольку всевышний бог не споспешествовал им, они не держались истинной веры, а [только] по необходимости внешне показывали себя мусульманами, на челе же у них были явны следы неверия и заблуждения. Через несколько времени государь ислама, ‛да укрепится навеки его царство’, уразумел их лицемерие и сказал: «Каждый из вас, кто желает, пусть отправляется в Индию, Кашмир, Тибет и родные свои края. А те, кто останутся здесь, чтобы не лицемерили и чтобы поступали согласно тому, что у них в сердце и на душе, и не марали бы чистой веры ислама своим лицемерием. Ежели я, однако, узнаю, что они строят капища и кумирни, то я безжалостно их предам мечу».

Некоторые по-прежнему продолжали лицемерить, а некоторые занялись своими непохвальными замыслами. [Газан-хан] сказал: «Отец мой был идолопоклонником и таким умер. Для себя он построил кумирню и храм и пожертвовал ему разное имущество во времена той братии, а я ту кумирню разрушил. Ступайте туда, живите и пользуйтесь милостыней». По этому случаю хатуны и эмиры представили прошение: «Твой-де отец построил храм и на его стенах написал свои изображения. Ныне, когда он разрушен, снег и дождь падают на изображения твоего отца, а он был идолопоклонником. Ежели бы то место благоустроили, то это принесло бы ему славу и упокой его душе». [Государь] не одобрил и не послушался. После этого они предложили, чтобы [храм] переделали в виде дворца. Он опять-таки не одобрил и сказал: «Коль скоро я задумаю выстроить дворец и там нарисуют изображения, то он будет подобен храму и месту идолопоклонников, а это не годится. Ежели нужно построить дворец, то пусть строят в другом месте».