Сборник летописей. Том III

Рассказ двадцатый. Об обогащении пробы золота и серебра на такой лад, как еще никогда не было и лучше не может быть

|S 641| Не скрыто, что с древнейших времен и поныне ни в одну пору монеты всех владений не были имени того государя, который являлся владыкой совокупности [этих владений], в особенности в такие времена, когда эти владения находились в руках нескольких государей и властителей. Постоянно проба золота и серебра в [разных] местностях была различна. В некоторых владениях хотели даже ввести строгий порядок в [монетное дело] и установить одинаковую пробу, [однако] сколько ни издавалось постановлений, дело не шло в ход согласно повелению, и упорядочить его не смогли. Несомненно, одно из достоинств царей заключается в том, что читают хутбу и чеканят монету их именем. До настоящего времени в Руме, Фарсе, Кермане, Грузии и Мардине монету чеканили именем тамошних меликов и султанов и разной пробы. В нескольких местностях, в отношении которых в пору Аргун-хана и Гейхату вышел указ, чтобы там серебро чеканилось пробы 9:10, по названию так и было, однако [на деле проба] была не более 7:10 и 8:10. Румские серебряные деньги,[975] которые по сравнению с прочими местностями были лучше, дошли до того, что в десяти динарах содержали в сплаве только на два динара серебра, остальное все была медь. Неоднократно монгольские гонцы с тазикскими битикчиями по постановлению указа ездили в области для обследования пробы и производили огромные расходы, но, соглашаясь на взятки, не привлекли к ответу ни одного преступника, и [те] не стыдились чеканить и пускать в ход серебряные деньги, которые сразу, даже по виду казались медными и в которых обнаруживалось не много следов серебра. Поскольку монеты имели хождение, [согласно указанному на них] числу, то срезали края серебряных монет. Так как проба в [разных] областях была различна, то купцы, само собой, не торговали товарами, а в какое бы владение ни ехали, скупали золото и серебро более высокой пробы, чем в месте их назначения, ибо выгода в этом была большая. По этой причине товаров в большей части местностей нельзя было найти, и дошло до того, что звонкую монету покупали дешевле, чем она стоила, а в противном случае [ее] не принимали. Каждый, кто хотел истратить в какой-либо области сто динаров, терпел свыше десяти динаров убытка, а часто и двадцати динаров. Никакие поборы не тяжелее этого, потому что неторговые люди из денег, которые предназначены на их нужды, на каждые две-три [единицы] теряют десять-двадцать. При этом [им] приходится положить много трудов, пока от них не примут звонкую монету, в особенности в селениях и станах кочевников, которые не разбираются в пробах и не решаются принимать [монеты, не зная], которая лучше.