Сборник летописей. Том III

Польза от существования золота и серебра заключается в том, что посредством их удовлетворяются людские потребности, и то, что желают быстро добывается. Когда же обстоятельства с золотом и серебром становятся такими, что из-за них появляются споры и неприятности и во время расходования никто их не принимает, то это противоречит обычаю и нраву мира. Исправить эти изъяны государь ислама, ‛да укрепится навеки его царство’, надумал так, что сначала установил по своему нраву [образец] монеты, сделал на ней такой знак, что никому не удастся этот знак подделать, и приказал, чтобы во всех владениях золото и серебро чеканили по этому [образцу], дабы повсюду монеты были во имя бога и посланника [его]. Его [государя] имя тоже было помещено. Даже в Грузии, где никогда не чеканили монету во имя бога и посланника [его], стали по необходимости [ее] чеканить, ибо [другие монеты] помимо нее, не имели [нигде] хождения, так что тем местам тоже пришлось чеканить эту монету, хотя они [грузины] и не признают власти[976] [Газан-хана], а иначе их деньги нигде не принимали. Согласно упомянутому, чеканка золотых и серебряных монет по одному образцу установилась и стала постоянной во всех владениях. Об утверждении пробы [государь] сказал: «Ежели мы допустим, чтобы она была ниже пробы «дозволенного золота»[977] и неполноценного ...,[978] вроде халифатской, мисрской и магрибской, то из-за нее очень понизят дозволенную пробу[979] и хитростью и обманом эту пробу представят в ином виде, а сыщики наши не будут осведомлены [об этом] или, приняв взятку, отнесутся с попустительством. Благо в том, чтобы чеканили только лишь такое «дозволенное золото»,[980] которое можно раскатать в листы, а серебро многократно ...,[981] которое можно растворить во ртути, чтобы, если будет хоть на кончик волоса примеси, она бы |S 646| обнаружилась по цвету и по …[982] и по мягкости. А если раскалить в огне, то [примесь] сейчас же объявилась бы и каждому было бы легко [определить] его достоинство». Поскольку [государь] захотел, чтобы во всех владениях проба была на этот лад, — а в пробах [разных] местностей было большое различие, — он изволил сказать: «Ежели это постановление войдет в силу вдруг, то весь народ потерпит ущерб и поднимет вопль. Лучше так: раз прежде каждый дирхем чеканили в четыре данека, [а затем] без того, чтобы в этом была государственная нужда ...[983]».

[Государь] доискивался, какова цена «дозволенного золота». Он приказал чеканить [его] и оценивать так, как оно есть, чтобы не было никакой разницы. Он повелел, чтобы ормуздское золото, которое никто не отличает от бронзы, и другие сорта низкопробного, малоценного золота расценили дешевле. Цель была в том: когда саррафы догадаются, что в плавке его есть нажива, они его скупят целиком и будут смешивать с золотом. Из-за того, что они поняли эту выгоду, в течение одного года стало так, что во всех владениях никто не видит ни одного мискаля низкопробного золота. Раньше из-за этого и червонное золото редко попадалось на базарах, и если доставляли немного, то на него появлялась сотня покупателей. Общеизвестно было так: в пору-де монголов много носят вышитой и затканной и тому подобной одежды, на которую растрачивается золото, оно же товар для Хиндустана и [его] увозят туда, [а потому] золота стало мало. Теперь же на базарах через руки каждого селянина проходит столько червонного золота, что конца-края нет. Все торгуют на него. Во владениях совсем не осталось золотых и серебряных [денег], не чеканенных по упомянутому образцу. [Государь] сказал в таких выражениях: «Ежели в руках кого-либо увидят неполноценное[984] золото и серебро, то пусть его обвинят и не спрашивают по древнему обычаю: укажи того человека, который дал тебе.[985] Существовали разного рода неполноценные деньги, теперь же приказ таков, чтобы ни одна душа не торговала, кроме как на золото и ...[986] Кто не знает, пусть покажет другому, чтобы соблюсти осторожность. Когда будет так, тогда ни один фальшивомонетчик не будет подделывать золотые [деньги], ибо он будет знать наверное, что от него [их] не возьмут, так как все поступают осторожно».