Сборник текстов Шри Ади Шанкарачарьи

— Причинение страданий праведным.

170.

— Чьи слова непогрешимы?

— Тех, кто по характеру своему всегда правдивы, молчаливы и уравновешены.

171.

— Что является причиной воплощения?

— Привязанность к внешним объектам.

172.

— Как приобретается второе рождение?

— В сыне своем.

173.

— Что неизбежно?

— Смерть.

174.

— На каком месте следует остановиться?

— Которое на первый взгляд светлым кажется.

175.

— Кто достоин принять подарок — еду?

— Голодный.

176.

— Кого надлежит почитать?

— Аватару — Господа Воплощение.

177.

— Кто Господь?

— Тот единый верховный Владыка, которого почитают и как Шанкару, и как Нараяну.

178.

— Какова награда за преданность Господу?

— Прямое постижение Его Сущности и Твердыни.

179.

— Что такое освобождение?

— Исчезновение неведения.

180.

— Что является источником для всех Вед и что все Веды породили?

— Воистину, это священное слово АУМ.

— Итак, те, на чьих шеях находится это ожерелье из вопросов и ответов, украшенные жемчугом этим, сияют в обществе мудрых.

Конец трактата Шри Шанкарачарья «Жемчужное ожерелье вопросов и ответов»

Избранные гимны

Перевод с санскрита (без соблюдения размеров оригинала) и комментарии Бориса Загуменнова.

Разрушенье иллюзии [моха-мудгара] [103]

1.

Молись Говинде[104] и Говинду славь,

Говинде поклоняйся[105], о глупец!

Ведь роковое время[106] подойдет,

И не спасет грамматика тебя!

2.

Чреваты бедами сокровища земные[107]!

В них настоящего блаженства нет и капли.

Тот, кто богат, боится даже сына.

И так всегда и всюду неизбежно.

3.

Кто твоя супруга? Кто твой сын?

О, как пути[108] самсары странны!

Ты чей? Ты кто? Откуда появился?..

Постигни истину, ведь то, что здесь, — мираж[109].

4.

Росинка дрогнет и исчезнет с лотоса листа.

Вот так и жизнь — дрожит на грани смерти:

Пойми: весь мир недуг самообмана гложет,

И в тяжкой скорби мир изнемогает.

5.

Людьми, богатством, юностью своею не гордись.

В мгновенье ока их похитит время[110].

Все, майей[111] порожденное, оставь,

Познай мир Брахмо[112] и в него вступи.

6.

Желанье, гнев, алчбу и слепоту[113]

Оставив, себя спроси: кто я?

Горят во тьме кромешной ада

Глупцы, лишенные самопознанья[114].

7.

Дни и ночи мелькают, чередуется утро и вечер,

Зимы и весны сменяют друг друга:

Ведет игру свою время[115]. Стремительно жизнь убывает:

А человека все гонит и гонит ветер надежд и желаний[116].

8.

Дитя игрой увлечено,

Любовью юноша пленен,

Старик заботами согбен:

Увы, о Брахмо[117] все забыли!

9.

Одряхлело тело, голова побелела,

Зияет беззубый рот –

Бредет старик, опираясь на палку:

Но даже его гнетет груда желаний.

10.

Пока живет дыханье в теле,

"Как дела?" — родные спросят.

А смерть пришла — труп бездыханный

И на жену наводит ужас.

11.

Снова и снова рожденье и смерть,

Снова приютом становится матери чрево.

Необозрима самсара[118], неодолима:

Смилуйся и спаси меня, о боже Мурари[119]!

12.

Ты тысячью забот опутан: Безумный,

Нет для тебя того, кто по пути ведет.

Во всем трехмирье[120] лишь союз с святыми –

Ладья, что мира океан[121] преодолеет.

13.

Союз со святыми[122] рождает бесстрастье[123],

Бесстрастье уносит туман ослепленья,

Где нет ослепленья — там истины вечной[124] сиянье,

А в истине вечной — освобожденье[125].

14.

Пусть он паломник к слиянию Ганги и моря,

Щедр на дары, соблюдает обеты ревниво, –

Но если знанья[126] лишен — так гласят все ученья –

Освобожденья ему не достичь и через сотни рождений.

15.

В тебе, во мне, во всем — единый Вишну[127].

Ты ж сердишься, терпенье потеряв[128].

Зри Атмана[129] во всех явленьях мира,

Оставь незнание — причину разделений[130].

16.

Не тщись быть в ссоре иль в союзе

С врагом, приятелем, родней иль сыном,

Но ко всему будь беспристрастен,

И быстро ты достигнешь Вишну.

17.

Кто лотосу стоп гуру безраздельно предан,

Освободится скоро от самсары.

Лишь плоть свою и помыслы смирив,

Ты божество узришь, что обитает в сердце.

Утреннее созерцание [пратах-смаранам]

1.

На заре созерцаю в сердце сияющую истину Атмана[131],

Бытие-Сознанье-Блаженство[132], путь парамахамсы[133] турийу[134].

Ведь Я — не скопище элементов[135], а то неделимое Брахмо,

что пребывает неизменным в сновиденье, бдении и сне глубоком[136].

2. На заре молюсь недоступному речи и мысли,

По чьей милости всякая речь сверкает,

О Котором Веды гласят реченьем "не то, не то"[137],

Ему — богу богов, нерожденному, вечному, провозглашенному Первым.

3.

На заре поклоняюсь Тому, кто за пределами мрака, солнцецветному,

Совершенному, вечной обители, нареченному высшим Пурушей[138],

Тому, в котором все проявления этой вселенной –

Иллюзия, словно (видимость) змеи в веревке[139].

Пять строф об отшельниках [йати-пан-чакам]

1.

Словам Веданты[140] неизменно рады,

И лишь подаянием тело питают,

Печали не знают, духовным деяньем[141] живя:

Носящие каупину[142] — они поистине счастливы!

2.