Сборник забытой фантастики №2

Уинстон никогда не забывал то утро, хотя его мозг был затуманен. Огромный черный корпус "Колумбии" с ее седовласым капитаном на носу на своем посту и жалкие несчастные, кишащие на ее палубах. Внезапное исчезновение вида, когда над ним закрылись ставни, оставили неизгладимые впечатления в его воображении. В задней части опор вращались и скрежетали большие двигатели, приводя в действие гравитационные экраны под кораблем, один спереди, а другой сзади, затем, когда земное притяжение неохотно ослабило свою хватку на могучей массе железа и стали, вырванной из ее собственных живых рук, он медленно поднялся, выровнялся, пока его корма не уперлась в верхние балки опор. Он вспомнил, как оборванные концы нескольких кабелей, упавшие на экраны, внезапно сверхъестественно поднялись и встали прямо, как змеи в воздухе. Неосторожный рабочий оставил трубный ключ, лежащий на каркасе, и он внезапно подпрыгнул вверх, ударился о корпус, мгновение танцевал вокруг, как одержимый, затем, быстро скользнув вверх по наклонному борту, улетел в космос. Уинстон вспомнил, как он смеялся, когда гаечный ключ отправился в свое путешествие. Но смех замер на его губах. В этом запуске было что-то странное. Он смутно ощущал это все утро, и затем это повторилось с еще большей силой.

Когда начальник верфи, находясь высоко на стартовой палубе опор, в ответ на сигналы капитана выкрикивал свои указания операторам двигателей, Уинстон закрыл глаза, и его блестящий разум, каким бы затуманенным он ни был, унесся далеко в космос, снова и снова повторяя шаг за шагом, расчеты для полета. В цифрах не было ошибки, но что-то было не так. Он направился к посту начальника верфи, чтобы остановить пуск корабля. Он даже уже крикнул. Но он опоздал.

Двенадцать минут спустя приемники радиограмм станции Вестчестер приняли сообщение капитана Гоффа, в котором говорилось, что он благополучно вышел из земной атмосферы, настроил все свои земные экраны, и благодаря жадному притяжению Солнца и двух удобных планет нос корабля был установлен в нужную точку на небесной сфере, и он перемещался по первому отрезку со скоростью семьдесят миль в секунду.

В три часа того же дня первый помощник в диспетчерском отделе нашел радиограммы Де Соссюра, лежащие на столе Уинстона, прочитал их, поспешно пересчитал вторую часть и с побелевшим лицом ворвался в кабинет диспетчера.

– Что ты хочешь этим сказать? – спросил диспетчер движения, крутясь на своем вращающемся стуле и глядя на затаивший дыхание компьютер.

– Только это, – ответил мужчина, с трудом контролируя себя, – Я только что нашел эти радиограммы на столе мистера Уинстона, сообщающие о повторном появлении кометы Билы с орбитой, пересекающей марсианские маршруты примерно 15 ноября. По какой-то причине Уинстон забыл о них, и "Колумбия" отправилась в полет по траектории, которая приведет к столкновению ее с ядром кометы, если ее не изменить.

– Черт возьми! – воскликнул диспетчер, вскакивая на ноги. – Где Уинстон?

– Не знаю, – ответил компьютер. – Не видел его с момента отплытия. Вчера вечером он получил письмо, которое, казалось, расстроило его, и все утро он вел себя как дурак.

Нет необходимости подробно перечислять все, что произошло в течение следующих трех недель. Пожилые и люди среднего возраста помнят, что в газетах больше ни о чем не говорилось, и что цивилизованные миры трех планет изо дня в день следили за курсом седовласого шкипера и его корабля с 1800 счастливыми, взволнованными женщинами, детьми и калеками, мчащимися сквозь черную ночь невесомого эфира к их верной гибели. И нет необходимости снова рассказывать, как вспотевшие, покрытые испариной инженеры на каждой межпланетной радиографической станции на трех планетах стояли у своих генераторов, пока их не выносили без сознания, ускоряя работу своих машин, на призывы операторов с каменными лицами повысить напряжение, когда они выбрасывали радиограмму за радиограммой в космос с таким напряжением, которое повредило приемники на кораблях, расположенных даже дальше Юпитера, но которое не смогло оживить изношенные и протекающие индукционные катушки приборов "Колумбии". День за днем, регулярно в двенадцатом часу, приходил аккуратный ежедневный "отчет о проделанной работе" от капитана Гоффа, поскольку его передающий аппарат работал превосходно, и день за днем, когда он сообщал, что еще шесть миллионов миль остаются за кормой горящих задних огней "Колумбии", миры содрогались от обновленного ужаса.

Уинстона нашли рано утром после отплытия, он бродил по улицам, все еще ошеломленный и ничего не понимающий, и его отвезли в "Гробницы", где две роты федеральных войск охраняли его от толпы в Ист-Сайде. Здесь также вскоре появился Олдстайн, поскольку с Орлами во главе пресса и население неистовствовали, требуя крови тех, кто был привлечен к ответственности.

4 ноября капитан Гофф успешно доложил, что он изменил "углы".