Сборник забытой фантастики №2

6-го числа он сообщил с помощью гелиоцентрических координат о появлении странной светящейся массы, которая, по его расчетам, двигалась по траектории, которая, вероятно, пересекала его собственную. 8-го числа он, очевидно, чувствовал себя не в своей тарелке, поскольку извиняющимся тоном сослался на неспособность своих подчиненных привести в порядок приемную аппаратуру и снова сослался на неизвестную массу, надвигающуюся на него. Его "отчет о проделанной работе" показал, что он снизил скорость.

9-го числа он сообщил, что "Колумбия" рыскает, по-видимому, под влиянием кометы, как он теперь определил, что это за небесное тело, что он перевернул и установил экраны, чтобы удерживать корабль неподвижно. Два часа спустя он отправил еще одно сообщение о том, что "Колумбия" отклоняется от своего курса. Еще час, и он "с сожалением должен сообщить, что больше не могу держать нос корабля достаточно высоко". Это были короткие, резкие сообщения, указывающие на то, что старик использовал все возможности, чтобы избежать опасности, и тратил мало времени на рентгенограмму.

В двадцать минут третьего утра 10 ноября последнее сообщение капитана Роберта Гоффа заставило искриться индукционные катушки на станции Вестчестер.

"Я с сожалением сообщаю, что в две минуты после полуночи я потерял контроль над "Колумбией", несмотря на доблестные усилия экипажа, и что сейчас она падает на комету с ужасающей скоростью. Небесная сфера перед нами – это масса пламени. Температура в отсеке мостика пилота 107 градусов по Фаренгейту и быстро растет. Внешняя обшивка корпуса плавится. Экипаж благородно стоит на своих постах, хотя все понимают, что дело безнадежно. Пассажиры проинформированы об опасности. Врачи и медсестры благородно справляются с паникой. *** С сожалением сообщают, что многие более слабые взрослые и дети задыхаются. * * * Грегг, наблюдающий за кометой, сообщает о ярких отметинах натрия и магния. * * * Калий виден. * * * Температура 125. * * * Пусть Бог смилуется над нашими душами и утешит * * *, оставь нас позади. * * * Грегг говорит, что платин…"

Тут трубка издала последний вздох, и искра погасла.

Судебный процесс начался быстро и был доведен до скорейшего завершения, но все это происходило слишком медленно для настойчивой прессы и почти взбунтовавшегося населения. Не покидая своих мест, присяжные признали Уинстона виновным в преступной небрежности, и судья сказал: "Пятнадцать лет". Второму вице-президенту дали десять лет.

Каждую ночь, когда надзиратель закрывал дверь его камеры, дух Уинстона выходил и час за часом скакал по Млечному Пути в покрытом волдырями, деформированном от жары корпусе "Колумбии". Иногда он летел в пилотском отсеке мостика с мягким, молчаливым стариком, который вечно смотрел вперед, приставив секстант к глазам; иногда внизу, где призрачный экипаж вечно боролся с гравитационными экранами.

* * *

Уинстон молча пожал руку начальнику тюрьмы и молча вышел на свободу. Ему оставалось отсидеть еще два года, и помилование стало для него полной неожиданностью. В то утро они не вывели его на работу, но почти сразу же выдали ему гражданский костюм, велели одеться и открыли ему ворота. Он был свободен. Свободен работать или бездельничать, как ему заблагорассудится, приходить и уходить по своей воле, есть и пить то, что ему нравится. Как часто за долгие тринадцать лет своего заключения он представлял себе этот момент!

Но теперь, когда время действительно пришло, он чувствовал себя старым и угнетенным, бесконечно старым, его шаги были тяжелыми и медленными, как у человека, несущего тяжкое бремя.

В течение месяца Уинстон бродил по нижнему Нью-Йорку, насыщаясь всевозможными излишествами и с удивлением наблюдая за изменениями, произошедшими за время его тринадцатилетнего отсутствия, но его деньги были на исходе, и было ясно, что он должен идти на работу. Но куда? Было только одно дело, о котором он что-то знал, и его душа восстала при мысли о том, чтобы когда-нибудь снова увидеть межпланетный корабль. И все же в конце концов он оказался в нескольких ярдах от Торговой компании на Триста Сороковой улице, разделяя сдержанное возбуждение, которое всегда существовало в подобных местах.

В обширном вестибюле собралась оживленная толпа, потому что в то утро не только "Трентон" отправлялся на Марс, но и лайнер "Юпитер" должен был прибыть с минуты на минуту. Уинстон пробрался сквозь толпу к офису диспетчера и с тоской посмотрел на окружающую деловую суету. По вспышкам приемника радиограмм он разобрал, что гамбургская фирма просит разрешения для одного из своих лайнеров, на котором случилась какая-то поломка, вернуться в док Торговой компании для ремонта. Он увидел его через несколько минут, постепенно увеличивающееся пятно в небесах, которое вскоре превратилось в одну из больших, толстых, курносых космических лодок, столь характерных для немецкой постройки, ее осторожный тевтонский шкипер нежно опускал ее, на сто футов за раз, делая паузы паузами.