Сброд

Жадные глотки накатывали горячими импульсами, били до сердца. Яд расцветал кипящей яростью жизни. Аня прикрыла глаза, запрокинула голову, прислонилась к стене. В какой-то момент Рада отстранилась от раны и просто продолжала лежать в полудреме. Руки, к которым вновь прильнула жизнь, гладили платье дочери.

– Пей. Скоро голод уйдет, – шептала Аня.

– Он никогда не уйдет, – мрачно ответила Рада. – Мы все в Чертовом Кругу.

– Я его разорву. Обещаю.

* * *

Воронец проснулся, а попробуй не проснуться: от такого удара расшиблись лоб и нос в кровь. Белое лицо Клоуна, возникшее прямо перед ним, не только вызывало, но и выражало испуг и тревогу. Мельтешащие жесты так и умоляли не горячиться и посмотреть прямо перед машиной на причину резкой остановки. Сплюнул кровь в открытое окно. Заодно Воронец пытался разглядеть преграду, перед которой пришлось бить по тормозам.

– Что? – недоумевал Воронец.

Клоун выглядел растерянно. Он вышел из-за руля и стал ползать вокруг машины. Воронец не стал ждать, чем увенчаются эти поиски, а просто открыл дверь и направился к дыре в заборе. Приятное ощущение покалывало душу – Чертов Круг его ждал с особым нетерпением. Никогда еще привычный маршрут до репетиции не был так торжественен. Под боком у кирпичного трехэтажного здания работа уже кипела вовсю, и разумеется, все разом обернулись на Воронца. Пронзительнее всего был взгляд Ярослава-надзирателя. Походкой цапли он приблизился к Воронцу, и что бы ни хотел сказать безжизненный голос, его опередили.

– Меня искали? – спросил Женя.

– Тебя проводят, – сухо ответил Ярослав.

* * *

Воронец не сдержался, громко щелкнул, прислушался, замерев вот так, со вскинутой рукой. Он точно никогда не был в этом месте. Все изнутри наглухо обито серым полотном. Это был заброшенный кинозал. Пыльные кресла уже были заняты. Может, это и одна из причин, по которой Воронец не спешил проходить дальше. Он стоял перед пустым пыльным экраном, обесчещенным граффити, и упивался видом собранного зала. Теперь он не один из. Теперь они здесь, чтобы узнать его настоящего.

В первом ряду сидел Кормилец. По правую руку место пустовало. При других обстоятельствах здесь сидел бы Матвей. Воронец театрально и изящно поклонился. На нем была черно-белая полосатая водолазка, поверх – большая красная рубашка с расшитыми белыми цветами, синие вельветовые брюки с ярко-красной строчкой. Переведя дыхание, он улыбнулся так широко, так ярко, будто надеялся прожечь насквозь это пыльное глухое полотно. Это был прекрасный момент, чтобы начать, и первая осечка. Вызубренные слова вылетели из головы. Воронец оглядел зал. Конечно, самым ярким пятном был Кормилец в желтом пиджаке.

– Всегда было интересно… – произнес Воронец, пытаясь на ходу собраться, выправиться: еще только начало забега, все еще принимаются ставки.

Действующие лица:

Воронец

Кормилец

Клоун

Место действия:

Кинозал Чертова Круга.

Воронец. Всегда было интересно, каково это? Быть так высоко. Раньше я думал, что власть – это набрать больше всего очков, но нет. Это самому играть не по правилам и писать эти обязательные правила для других. Вы не боитесь, что их кто-то переписывает?

Кормилец. Если это кто-то и делает, бояться стоит не мне, а ему. Слово адвокату.

Воронец. Мне не нужен адвокат.

Кормилец. Вам положен адвокат.

На сцену выходит Клоун.

Подсудимый и адвокат глядели друг на друга, как старые приятели, случайно повидавшие друг друга. Они горячо обнялись. С первых трех, нет, даже двух рядов можно было увидеть, как на мгновение по лицу Воронца пробежала тревожная тень. Клоун же был безупречен. Воронец крепче сжал скользкую синтетическую ткань черно-белого костюма. В этом не было нужды. Клоун никуда не убегал. Никогда до этого Женя не боялся потерять своего единственного друга в Чертовом Кругу. Вдвоем они спустились в партер. Для Воронца приготовили место во втором ряду в центре, для Клоуна – с краю. Не успел он сесть, как начали крутить рекламу. Клоун не смог усидеть от гордости, подскочил на месте, и радость не знала предела. Настолько развеселился, что пришлось вывести из зала.

«В любом случае спасибо, дружище, но ты тут явно не нужен», – думал Воронец, провожая взглядом Клоуна и двухметрового лохматого говнаря-вышибалу.

Скоро начнется фильм. Воронец сложил руки в замок, заложил за голову, откинулся назад, закинул ноги на кресло впереди.

– Пока идет кино, у тебя есть время свалить, – заскрипел неживой голос жерди.

– Вот она, разница между нами, – не оборачиваясь, ответил Воронец. – Ты отдал бы все, лишь бы сбежать отсюда. Я отдал все, лишь бы остаться.

Свет угас. Начался фильм. От силы Воронца зависело намного больше, нежели он сам тогда верил. Последний разговор Воронца и Матвея. Немое кино, но легко читать по губам. Неровная склейка, и с экрана неслись машины на зрителей. Показаны только босые ноги. Интересно, как режиссер обойдется с наготой девушки в кадре? Воронец был единственный в зале, кто знал, чем все закончится, кто видел на экране настоящего зверя.

* * *