Счастье моё!

Я жила в Доме композиторов на улице Неждановой, там проходили наши нескончаемые разговоры, споры, поиски, встречи… Скоро к нам, ушедшим из “Сатирикона”, присоединились еще несколько человек: Анечка Терехова, Андрюша Сергиевский, Боря Гурьян, Серёжа Швыдкий, Тарасик Колядов, Серёжа Бартошевич, Галочка Шаляпина, Гриша Шахов, Серёжа Коровин, Саша Зильбер, а также несколько человек, которые стали друзьями и очень важными помощниками, – Танечка Рябошапка, Алла Перевалова. На отдельные спектакли приглашались актеры из других театров: Серёжа Вихарев, солист Мариинского театра, был занят в четырех наших спектаклях. С нами работал художник-модельер Саша Шешунов. Один из спектаклей делал только окончивший ГИТИС Ванечка Поповски.

Я пересматриваю фотографии “Независимой труппы”, и всплывают в памяти поездки, гастроли, бытовые эпизоды… За годы существования труппы было сделано девять спектаклей и, главное, был создан новый для России жанр театрального искусства – хореографическая драма.

Девяностые годы, которые теперь принято называть “лихими”, были для меня полны реализованных мечтаний, осуществленных фантазий, невероятных открытий и встреч. Я занималась своим любимым делом, у меня были потрясающие для этого возможности, и я не замечала или не придавала значения многим приметам этого времени. Когда меня сейчас спрашивают, как я пережила девяностые, надеясь услышать рассказ о нищенской тяжести и авантюрности этого времени, я вынуждена разочаровывать своим взглядом на “лихие” – они были ярчайшей, наполненной страницей моей биографии, в которой были все краски, делающие нашу жизнь напитанной опытом и смыслом.

К сюжету шекспировского “Отелло” я возвращалась несколько раз, первый раз хореографический спектакль по произведению великого автора был поставлен в “Независимой труппе”, это был второй спектакль после “Игры в прятки с одиночеством”, которым мы открыли существование нашего коллектива. Почему я вновь и вновь возвращаюсь к этой истории, сказать трудно, или я сама себе не признаюсь в причине желания исследовать шекспировскую пьесу снова и снова. Может быть, это безудержная ревность, которую сама проживала и не смогла до конца из себя выплеснуть, или непрекращающийся разговор с кем-то третьим, но так или иначе тема меня волнует и по сей день.

В спектакле участвовало пять актеров, история была расчерчена на пять персонажей, вокруг которых и вился сюжет. Коля Добрынин исполнял роль Отелло истово, его герой был многолик и объемен, он был наивен и хрупок, как дитя, варварски безжалостен, как дикарь. Коля обладал замечательными физическими данными, он был мужественно сложен, вынослив и музыкален, у него прекрасная координация и умение очень индивидуально обживать предлагаемый рисунок роли, подминать его под себя и высекать ноту, одному ему присущую. Яркий, неординарный актер.

Спектакль жил долго и был любим и нами, и зрителем, но путь к вниманию зрителей был непростым и небыстрым. Один из первых показов проходил на сцене театра “Ленком”, и в антракте зрители, трудно приспосабливающиеся к новому, непривычному зрелищу, почти всей массой зрительного зала собрались уходить в надежде, что тяжелое испытание на музыку оперы Джузеппе Верди в легендарной нью-йоркской записи 1953 года с Артуро Тосканини за дирижерским пультом наконец закончилось и можно выбежать в осеннюю Москву, в привычную жизнь. Серёжа Данилян, бывший в те годы администратором театра, самоотверженно бросился на сцену спасать ситуацию, громко объяснял, что Дездемона еще должна быть задушена и всё самое интересное впереди… После этого инцидента я убрала перерыв, и спектакль шел без антракта.