Счастье в мгновении. Часть 3

Преисполненный жалости к самому себе, он выражает сердитость, чуждую ему. Противно ему видеть себя таким. А кому было бы непротивно, когда ты не можешь полноценно ничего сделать? Он томится, он растерян, он не знает, как облегчить свое сердце, как обуздать муторные мысли, обременяющие не только его собственную жизнь, но и жизнь ближних. Его положение оскверняет его, грызет изнутри, как дятел кору дерева. Сердце его не вожделеет проснуться полностью к жизни. Вот-то он и распыляет губительные мысли, уверяет всех, что он справится. Но эти слова, полные расплывчатых надежд, исходят не для других, чтобы они узрели его характер и мужскую силу, совсем нет, они выражают его волю, чтобы живущие с ним видели и слышали, что он не нуждается в опекунстве, гложущем его. Точно он заключает сделку с самим собой, при свидетелях, что по-прежнему сам владеет и распоряжается часами своей жизни.

Мелкие осколки рассыпаются по полу, Анхелика вскрикивает:

— О нет, о нет… — С её глаз брызгают слезы. — Сынок, что ты… — И, нагинаясь, собирает острые частицы: — Не к добру это…

Горькие предчувствия наполняют и мое сердце. К этим осколкам падают и осколки моего разбитого сердца от непереносимого эпизода.

Поражённая утренней неожиданной сценой, я беру себя в руки, чтобы высидеть за завтраком, но угнетающие всхлипывания Анхелики, разразившийся плач Мэри, что её излюбленный предмет уже не подлежит использованию, продолжающееся общение на высоких тонах между Даниэлем и Армандо не позволяют этого. Последний выражает, что они желают только лучшего ему, но измученный гонит всех, крича, чтобы никто не заходил больше к нему в комнату и говорил ему только правду. Всё это подавляет меня настолько, что я, сославшись на головную боль, ухожу к себе, чтобы выплакаться вволю. Моё присутствие равным счётом, как и отсутствие, не меняет обстановку.

Глава 43 Милана

Захваченная новой жизнью, я едва ли держусь на ногах.

Я не могу дать себе ясного отчёта, что происходит со мной… Я ушла от него не навсегда, но… кто бы знал, как мне будет тяжело.

Образ любимого владел мною в мятежной бессоннице. А тот взгляд, каким он смотрел на меня, умоляя остаться с ним, стоит перед потухшим взором.

Погружаемая в обременительное чувство, я будто тону, тону с каждой секундой всё глубже.

Непобедимая безнадежность — одно из острых страданий.

Исполненная воспоминаниями о нём, охваченная его воображаемым присутствием, я не знаю, как отделаться от этого образа, доказывая самой себе, что всё происходящее временно.

Как выплыть на поверхность? Как перестать метаться в необъятной громаде волн?

— Да, — бессознательно отвечаю я на звонок, лицезря, как золотые нити солнца поблескивают на стенах.

Из тянущегося бесконечного груза жизни меня вырывает бранный писклявый голос:

— Ну что, своенравная блудница! Признавайся, между вами была любовная связь?

Мозг пронзает мысль, заставившая содрогнуться. Белла Гонсалес. Чего ей от меня нужно? Сердце подбрасывает ответ: «Джексон ей нужен».

— Своего стало мало, приковала к себе чужого? Мегера! Разыгрывала невинность, а сама спала с ним! И называла меня своей подругой, хотела часто видеться со мной, чтобы бывать в высшем обществе! А сама была с моим женихом, совратила его… Ты сидела в моём доме, по-хамски себя вела, внедрилась к нам через своего наглого парня, чтобы мы тебе поверили! Ненавижу тебя, сучка! Ты так безвкусно одеваешься, ходить ты вообще не умеешь по подиуму, а друзья у тебя противные и завистливые! Особенно Ритчелл, хвастающая своими родителями! Тайлер всегда был моим телохранителем, Джексон и нанял его, чтобы оберегали меня, а ты и того к себе заманила, чтобы он тебя развозил! Ты ещё мне лично оплатишь все поездки с ним! Папа накажет тебя за это! Настала твоя очередь помучиться!

Словами она будто раздирает моё лицо когтями.

— Всё было совсем не так, — насупившись, в оцепенении выражаюсь я, ногтями почесывая внутреннюю сторону ладони.

— Только попробуй на шаг к нему подойти, милочка! У нас скоро свадьба, тебя в списке приглашённых нет! Девятого сентября! Он мой! Я не отдам его тебе ни за что! Увижу с ним — удушу! — Она отчеканивает каждое слово, без остановки, чтобы я ничего не смогла и вякнуть, и сбрасывает звонок.

Пораженная ударом слов, я, чувствуя себя затравленной, опускаюсь головой на подушку и заливаюсь слезами. С первой секунды я догадывалась, что она за человек, предпочитающий тёмную жизнь. Её двойственный характер, лукавость, двуличность образуют странные свойства сердца. Реакцию, проявленную ею в момент, когда она узнала правду о нас с Джексоном, еще можно было предположить, но разбрасываться такими словами, часть из которых, смешная выдумка, недопустимо. И откуда она это берет?

Душу губит ненависть и зависть. Две змеи переплетают её.

Конституцию людей познаешь при первой ссоре. Тогда они оголяют свой мир, оттого как черным по белому, будет отражено их истинное отношение.