Сдвинутые берега

- Я не знаю точно, - сказала Мадина, - но, наверно, этому вину больше лет, чем нам всем вместе. Мне прислал его прадед. У него был целый бочонок такого вина. Перед тем как проститься с людьми, он роздал вино своим правнукам и правнучкам. По его желанию, каждый из нас должен распить это вино только на своей свадьбе. Я решила отдать половину Людмиле. А остального хватит, чтобы отметить в будущем и моё счастье? Так ведь?

Мадина налила чёрным густым вином пять крошечных рюмочек.

- Пусть ваша любовь и наша дружба будут такими крепкими и долголетними, как это вино, - сказала Мадина.

Олег снял очки. В его меланхолических глазах появилась живая горячая искорка.

- Наши мудрые отцы были заняты великими делами, - сказал он, припрятав в губах усмешку, - у них не было времени, чтобы выдумать для нас красивый ритуал на случай посвящения в тайну брака. Мы просто записываемся, а потом пьянствуем. Я предлагаю выпить эту древность за счастье наших друзей на виду у всего города. Выйдем на балкон.

- Я - за, - восторженно ответила Мадина, - и на своей свадьбе сделаю так же.

- Если у вас будет балкон, - заметил Олег.

- Я тоже за балкон, - нахмурившись, проговорил Дмитрий, - только не люблю безусых «мудрецов».

Коротко и весело прозвенели стаканы. Вино вспыхнуло на солнце ярким пламенем.

Я выпил и почувствовал, что превращаюсь в горячее облако. Может, и улетел бы, да тут были Люда и друзья.

Все стали целовать нас.

Мадина осталась дома готовить праздничный стол, а мы пошли. Дмитрий и Олег впереди, я и Люда сзади. Получилось что-то вроде маленькой процессии.

Олег высоко нёс свою голову: казалось, он неотрывно смотрел на небо, чтобы не видеть земли. Да и по самой-то земле ступал осторожно, будто не доверял ей.

Дмитрий, заложив руки за спину, шагал неторопливым хозяйским шагом. Голову тоже держал высоко, но не заносчиво, а торжественно. С многочисленными .знакомыми раскланивался старательно и несколько картинно, словно мы шли не в загс, а совершали круг почёта.

Люда крепко держала меня за локоть, и я чувствовал, как дрожала её рука!

Когда мы подходили к горсовету, Дмитрий приостановился, осмотрел нас с Людой. Поправил мой галстук, у Люды - выбившуюся прядку волос и сказал Олегу:

- Ты можешь хоть пять минут побыть обыкновенным человеком, а не гением, не демоном с прищемлённым хвостом? Неужели тебе ещё не надоело все это?

- С некоторых пор теряю вкус, - сказал Олег и улыбнулся хорошей улыбкой.

- Вот спасибо. Смотришь, потихоньку мы из тебя и вовсе выбьем эту дурь, - сказал ласково Дмитрий и потом повернулся к нам.

- А вы, новобрачные, - побольше торжественности. Представьте себе, что вы входите в храм.

- Поп хороший из вас вышел бы, - сказал Олег и прыснул со смеху.

Дмитрий и мы с Людой рассмеялись. Так и вошли в «храм» простодушно весёлыми.

ГЛАВА 5

Поженились мы осенью, а квартиру нам обещали дать весной. Я и повесил нос. А Люда - ничего. Я, говорит, ждала тебя шесть лет,- а с тобой квартиру могу ждать хоть сто лет. Да и признаться, говорит, на разных квартирах жить даже интереснее: не жизнь, а сплошные ожидания и свидания.

Скоро мне и самому стали нравиться «сплошные ожидания, и свидания». Одно только было плохо - Мадина оказалась уж слишком доброй.

Как только я появлялся, она всегда начинала куда-то торопиться. Выдумывала, конечно, какие-то срочные дела, чтобы оставить нас одних. Однажды, вскоре после свадьбы, совсем пропала куда-то на несколько дней. Нам сказала, что в командировку ездила. Я потом узнал - никакой командировки не было, просто она жила эти дни у своей подруги. Нам после этой «командировки» было очень неловко.

Осень стояла тёплая, сухая, похожая на позднее лето, и мы, чтобы избавить Мадину от «срочных командировок», стали совершать затяжные прогулки на Ахтубу. А иногда и ночевали на берегу.

Однажды было жаркое воскресенье. Мы по-семейному отдыхали на берегу. Из двух простынь сделали палатку, принесли с собой кастрюлю, лук, картошку. Все это придумала Люда. И рыбу меня заставила ловить. Сама червя надевала на крючок, рыбёшку снимала с крючка. И такая весёлая, счастливая была, будто всю жизнь этого дня ждала.

Поймались десяток плотичек, и Люда скомандовала:

- Давай дров, разводи костёр!

И был костёр. Был душистый дым, «наваристая» уха из десяти плотичек.

Обедали мы, сидя на песке, по-турецки поджав ноги. Такой вкусной ухи я не ел в лучшем московском ресторане. А Люда походила на девчонку в стане мальчишек, удравших из дома «робинзонить». Да и я в брюках, засученных до колен, наверно, был похож на мальчишку, преждевременно начавшего лысеть.

- Приятного аппетита, - услышали мы, когда уже доедали духовитую уху. Это сказал наш знакомый, начальник домостроительного участка.

В белом костюме, в капроновой шляпе, будто дело происходило в мае, он пришёл посидеть у реки.

- Спасибо, садитесь с нами кушать, - заторопилась Люда.

- Вы что, тут и ночуете? - не отвечая на её приглашение, спросил он.

- Ночи ещё тёплые. Бывает, и ночуем. Здорово-то как! Воздух - не надышишься. Пароходы всю ночь кричат, рыба играет...

- И комары, - мрачно заметил начальник.