Се ля Ви!

– Надейся, – он сморщил нос, как делал в детстве, чтоб подразнить меня, и я рассмеялась, на миг забыв обо всем. – Брось, Ви. Я тебе не враг и никогда им не буду.

«С тобой мне и враги не нужны!» – подумала я.

Но вслух промолчала.

– Ты мог бы позвонить нам домой? Чтобы за мной приехали.

– Я отвезу тебя, если хочешь.

– Нет.

– Какого черта? – сорвался он. – Считаешь, я все подстроил, чтобы порвать с тобой, как мне рассказывали?!

– Да, я считаю!

– Будь я таким гением планирования, я бы использовал это в бизнесе!

– Ты мог, для начала, позвонить мне и извиниться.

– С чего вдруг? Все выглядело, как план. Вы подрались, она легла в клинику, он стал опекуном, а я остался клянчить деньги у матери, чтобы закрыть ипотеку! Все мои наличные, все мои счета!..

– Да я понятия не имела!

– А я имел?! Мы к тому времени уже полгода встречались, и Джессика это знала и ей было все равно.

– И ты решил, что раз все так охрененно, не переписать ли тебе на нее активы?

– Я просто хотел их обезопасить! На случай если… Иди в жопу! Еще свои дела я должен тебе рассказывать!..

– Какие свои дела?! Обезьяна с дротиком могла бы инвестировать лучше! Тебе как будто бы деньги пальцы жгут!

– Да, точно, ласточка! Инвестировать – это не мое. Вот рассчитать до мига появление Джесс, как ты на это отреагируешь, поступки Маркуса и как поведет себя любовница Ральфа, когда столкнется с твоей голодовкой, это пожалуйста! – рявкнул он. – А в бизнесе я свою дальновидность не применяю! Это нечестно против простых людей, которые не могут так четко предвидеть будущее!

Я фыркнула, против воли.

– Только ты можешь меня рассмешить. Даже когда я на грани нервного срыва.

– Я только за этим родился – смешить тебя, – буркнул он.

– Ты на мне женишься теперь? – спросила я для проформы.

– С ума сошла? Конечно же, нет!

Хороших новостей не было

В холле гулко тикали старинные ходики.

Не включая света, я сидела одна и ждала, пока вернутся Лизель и Маркус. Они звонили мне, сказать, что задержатся. И, судя по голосу дяди, хороших новостей у них не было. Мария принесла мне стакан горячего молока со сливочным маслом, корицей и медом, тихонько поцеловала в макушку.

– Все будет хорошо, Куколка, – сказала она. – Он здоровый, крепкий…

– Посиди со мной, – попросила я и Мария со вздохом присела рядом.

Официально, она считалась домоправительницей. Но в самом деле была почти что членом семьи.

Мария начинала здесь младшей горничной.

Лизель говорила мне, что наняла девушку только потому, что Мария показалась ей слишком жалкой, чтоб нравиться Доминику. И лишь потом она поняла, какое нашла сокровище.

Мария приехала в Германию из Румынии, в надежде подзаработать, чтобы помочь своей больной матери. И Лизель, видя, как бедная Мария берется за самую грязную работу, чтобы заработать несколько лишних марок, – невольно прониклась к девушке.

Мне было сложно поверить в это, зная нынешнюю Лизель, но тем не менее, все было, как было. Она помогла Марии перевезти мать в Германию и полностью оплатила той операцию и уход. А когда женщина поправилась, дала ей какую-то несложную работу по дому, чтобы им не пришлось расставаться вновь.

Когда через год Доминик погиб и Лизель оказалась без денег, Мария с матерью не уволились, как все остальные. Обе женщины работали не покладая рук, чистили, готовили, убирали, следили за тем, чтобы не разросся дичающий без садовника парк, ухаживали за кладбищем и приглядывали за мальчиками. Помогали хозяйке всем, чем могли. Бесплатно. Им всем пришлось сидеть на консервах, которыми дедушка забил кладовые, но именно Мария из денег, отложенных когда-то на операцию матери, вложила недостающую сумму за частную школу отца и Маркуса, когда Лизель в отчаянии готова была их оттуда забрать.

Когда Лизель вышла замуж за Хорста, она очень щедро отблагодарила обеих женщин и Михаэля, – парня Марии, который бесплатно возил ее, помогая поддерживать видимость наличия при доме шофера. В итоге Михаэль перебрался к нам, Мария стала домоправительницей, а ее мать просто переехала в одну из гостевых комнат и прожила там остаток дней на правах дорогой и почетной гостьи.

Она была похоронена на нашем семейном кладбище. Там же, Мария завещала похоронить себя.

Она вышла замуж за Михаэля, усыновив его маленького сына, но собственных детей у них не было. После нескольких безуспешных попыток ЭКО, сосредоточила все материнские заботы на Михаэле-младшем и близнецах.

Какое-то время, совсем ребенком, я думала: будто Лизель с Марией женаты. Потому что Мария занималась хозяйством, а Лизель зарабатывала деньги. Обе хохотали до слез.

И хотя они не были подругами в светском смысле слова, обе женщины относились друг к другу с большим теплом. Словно две сестры, одна из которых взлетела высоко-высоко, а вторая осталась стоять на земле, держа ее как воздушный змей на бечевке.