Се ля Ви!

– Спасибо! – протянула руку Лизель. – Прошлый хозяин? Разве пса не нашли в лесу?

– Да, нашли, но этот ублюдок уверяет, будто бы пса украли. И ничего, конечно же, доказать нельзя.

– Не огорчайтесь, – она мимоходом сжала его плечо. – Я уж позабочусь, чтоб о его поступке узнали в нужных кругах. Собачники такого не забывают.

Какое-то время Лизель изучала предков нашего нового питомца и имена их владельцев, потом тихо охнула. Я готова была поверить в невероятное стечение обстоятельств, – что Герцог происходит от Ланселота. Через сотни поколений и сорок лет. Но нет. Лизель рассмеялась.

– Глазам не верю! – восхитилась она. – Они по-прежнему этим занимаются!..

– Кто – они?

– Так, одни знакомые Доминика. У них был питомник, и они вели осаду на твоего дедушку, чтобы тот продал им одного из щенков, а он отказывался. Они перекупили Зару и… а, неважно. Ты все равно не знаешь этих собак. Похоже, Герцог из их питомника… Вам надо было сразу позвонить им.

– Звонили, – сказал куратор. – Я всех обзвонил, фрау фон Штрассенберг, уж поверьте. Но мне сказали, что пес не годится для разведения.

Она пожала плечами:

– Что ж, в таком случае, им позвоню я.

Куратор невесело рассмеялся.

Когда через час его молодой партнер привез Герцога и Лизель подписала бумаги, у нее задергался правый глаз.

– Господи! – сказала она дрожащему псу. – Что с тобой сделали?..

– Привязали в лесу, – напомнил куратор.

Петер, тот молодой говнюк, смущенный величием Маркуса, который тоже вышел посмотреть на собаку, пытался не смотреть мне в глаза. Себастьян, проезжавший мимо в сопровождении своих лучших жеребцов, – Цезаря, Филиппа и Ральфа, свернул на нашу подъездную дорожку и сразу, сверху, авторитетно постановил:

– Надо промыть ему глаза обычной заваркой. Только свежей, без всяких ароматизаторов.

– Ты разбираешься в собаках? – спросила я.

– Как хорошо, что ты знаешь свою историю, Фрейлейн! – ответил он. И я слегка покраснела, вспомнив, что граф, который разводил догов, был его отцом.

– Она родилась, когда все уже скакали, – напомнил Маркус.

Граф перекинул ногу через круп Цезаря и сошел с коня. Подошел к собачьей перевозке, в которой свернувшись в тугой клубок лежал истощенный пес и присел на корточки, чтоб рассмотреть получше.

Герцог как-то сразу поддался его руке, оставив заднюю лапу, показал живот, но Себастьян не умилился, как я, а только нахмурился. Он щелкнул языком, подманивая собаку, но тот не отреагировал.

– Он глухой.

– Понятно. Этот бедный ублюдок провонялся насквозь… А как давно он у вас? Чем вы его кормили?

– «Пурина Роял», – чуть слышным шепотом сказала Лизель и крепко сжала руку Марии, которая вышла с нами, взглянуть на пса.

Пока куратор вводил его в курс кормления и прививок, а я внимательно слушала, стоя рядом, Филипп и Ральф уехали. Только Цезарь топтался за графом, как большой пес и отфыркивался от запаха, идущего от собаки.

Получив все нужные сведения, Себастьян ухватился за чуть выступающую луку и прямо с пола, легко запрыгнул в седло. Он подобрал поводья, и Цезарь тут же выгнул лебединую шею, нетерпеливо переступая передними ногами.

– Я выхожу Цезаря, чтоб остыл и привезу Криса, – заключил он. – А вы пока обмойте благородные останки этого животного.

– Ну, уж нет! – сказал Петер, решив, что он это – им. Старший покраснел и опустил голову. видимо, из-за недостатка финансов, им приходилось брать всех подряд, а Петер зарабатывал часы социальной активности.

– Разумеется, мы поможем, – сказал он нам.

– Не стоит, – улыбнулась Лизель. – Оставьте мне номер, Штефан. Мы сами поможем вам.

Маркус презрительно посмотрел вслед Цезарю, который несся легко, словно балерина, резко вскидывая длинные сверкающие ноги с кисточками у копыт. Потом посмотрел на Герцога и удалился в дом.

– Идем, – сказала Лизель и мягко потянула на себя пса. – Воняет от тебя и правда невыносимо.

Прошло минут двадцать прежде, чем Герцог вышел из перевозки и, пошатываясь добрел до ванны. Штефан и Николай хотели помочь, но она отослала их и кивком велела мне закрыть двери.

– Поубивала бы, – сказала Лизель, и горестно посмотрела на уши-лопухи Герцога. – Гуманисты проклятые. Загубили породу… Смотреть противно, не то, что держать. Да и здоровье… Будь этот парень купирован, уши были бы в полном порядке.

– Врач из приюта сказал, что если не прерывать лечения, болезнь можно будет держать под контролем.

– Жаль, что под контролем нельзя держать умственно-отсталых дебилов, которые ни черта не смыслят в породах, которых нужно купировать! – резко возразила Лизель.

Она присела на корточки перед Герцогом и взяв руками за морду, задумчиво посмотрела в его глаза.

Герцог тотчас наморщил лоб, приподняв брови.

– Ты мой хороший мальчик, – прошептала она. – И все теперь будет хорошо, ясно? Ты станешь гладеньким и упругим и будешь жрать мороженое на пляже в Гремице… Знаешь, – бросила она мне, – раньше такие собаки бежали перед каретами. А теперь они получают сердечный приступ, пробежавшись за мячиком. Думаю, это идеальная собака для Фреда.

– Да, – согласилась я. – Первое время они могут гулять с одинаковой скоростью.