Седьмое чувство. Под знаком предсказуемости: как прогнозировать и управлять изменениями в цифровую эпоху

Замурованные в горную породу, рассчитанные на тысячи лет, Часы являются хранилищем времени. Это музей обороны, построенный на тот случай, когда наконец быстродействующие глобальные сети истребят все системы управления и уничтожат то старое, эфирное чувство времени. Производители Часов осознавали, я полагаю, что они уничтожили особое чувство темпа посредством мгновенного обмена данными в коммуникативных сетях. Они стремились, осознавая чувство собственной вины, к созданию нового устройства, тщательно оберегаемого от самой революции, которую они вызвали своими деяниями и технической одержимостью. Эта жажда скоростей иного порядка позволила сколотить им состояние. Их революция (и ее IPO), если смотреть правде в лицо, и оплатила Часы. А надежда на «мир сверхскоростей» вдохновила их мечты. Основателя и главу Amazon и Cadabra – Джеффа Безоса охватило именно это желание размахивания дирижерской палочкой и концентрации всего, что вы могли бы только пожелать, в одно мгновение ока. Слоган «Все, о чем вы не ведали, теперь перед вами!» – явил вам то, что вы хотите или в чем нуждаетесь, и стал нашим новым, ожидаемым вами быстродействием. Они последовательно уничтожали прежнее понятие времени. Это, в конце концов, стало именно тем, для чего сети были созданы.

Отец Дэнни Хиллиса был эпидемиологом. Его мать была биостатистом. Его детство находилось в полной зависимости от перемещений семьи, связанных с возникновением инфекций.

– Где бы в мире ни была эпидемия, мы туда ехали, – вспоминает он.

По мере того, как семья металась из Дели в Каир, в Дакку, в Найроби, гоняясь от одной эпидемии к другой, Дэнни развивал энергетический автодидактизм. Он накапливал знания от своих родителей, из улиц вокруг него, от его новых друзей, в любом месте. В библиотеке в Калькутте, например, однажды он нашел копию книги Джорджа Буля 1854 года «Про исследование законов мышления». Буль описывал символическую логику на страницах своей книги, и, хотя его инстинкты были связаны с веком пара и машин, его видение до сих пор имеет свои отголоски в современном компьютерном дизайне. «Язык, – писал Буль, – является инструментом человеческого разума, а не просто средством для выражения мысли».

Как вы уже догадались, Хиллис обладал магнетической интеллектуальной харизмой. Вторая половина дня, проведенная с ним, очень напоминала мне затянувшееся времяпрепровождение в вымышленном тематическом парке: карусель грандиозных идей (Часы, живущие десять тысяч лет!), чередующаяся с небольшими сладкими угощениями (как лучше спроектировать столб для забора). Неудивительно, что он так вписался в среду Диснея. Критики обвиняют Стива Джобса в наличии «поля искажения реальности», в котором харизма основателя компании Apple рушит границы практичности. Хиллис, напротив, имеет своего рода «поле преувеличенной реальности», в котором большая часть мира, что можно увидеть в его глазах, наполняется возможностью.

С раннего возраста Хиллис интересовался мечтами мыслящего робота. Может быть, постоянные лишения ощущений детства привели к формированию в нем головокружительного чувства, что легче собрать и смонтировать своих собственных друзей, чем пытаться встретиться с ними на каждой новой стоянке. Но, так или иначе, это привело Дэнни к мысли создания искусственного разума, которая была его основной идеей, когда он прибыл в МИТ (Массачусетский институт технологий) осенью 1974 года. Игровой компьютер Tinkertoy для игры в крестики-нолики, который он построил, был данью этой надежде, но его насыщенная винтиками эстетика маскировала глубокие амбиции. «Когда-нибудь, возможно в ближайшее время, мы построим машину, которая будет в состоянии выполнять функции человеческого разума», – пишет Хиллис в начале своей докторской диссертации несколько лет спустя.