Седьмой сын

When it gets tore, then it's a tored-up basket.	Если ее днище порвется, она превратится в дырявую корзину.
But when I say words, they can get all twisted up.	Слова же все время путаются-перепутываются.
Thrower can take those same very words I said and bend them back and make them mean just contrary to what I said."	Троуэр может так истолковать и переиначить мои слова, что они будут говорить вовсе не то, что я хотел ими выразить.
"Think of it another way, Alvin.	- А теперь, Элвин, давай посмотрим на проблему с другой стороны.
When you make one basket, it can never be more than one basket.	Корзина, сплетенная тобой, всегда останется корзиной, одной-единственной корзиной.
But when you say words, they can be repeated over and over, and fill men's hearts a thousand miles from where you first spoke them.	Но твои слова могут повторяться и повторяться, наполнять сердца людей, живущих за многие тысячи миль от того места, где ты впервые их произнес.
Words can magnify, but things are never more than what they are."	Слова могут притягивать и зачаровывать, а вещи навсегда останутся такими, какие они есть.
Alvin tried to picture that, and with Taleswapper saying it, the picture came easy to his mind.	Элвин попытался представить нарисованную Сказителем картину. Это оказалось совсем несложно.
Words as invisible as air, coming out of Taleswapper's mouth and spreading from person to person.	Слова, невидимые, как воздух, вылетали изо рта Сказителя и переходили от человека к человеку.
Growing larger all the time, but still invisible.	Оставаясь невидимками, они с каждым разом все разрастались.
Then, suddenly, the vision changed.	Затем видение изменилось.
He saw the words coming from the preacher's mouth, like a trembling in the air, spreading out, seeping into everything-and suddenly it became his nightmare, the terrible, dream that came on him, waking or sleeping, and spiked his heart to his spine till he like to died.	Элвину представились слова, срывающиеся с губ проповедника. Они дрожали, волновали воздух и, распространяясь по свету, просачивались всюду. Внезапно они превратились в ночной кошмар, в тот страшный сон, что постоянно посещал Элвина, спал мальчик или бодрствовал. Сердце пронзила острая боль, и ему захотелось умереть, лишь бы не переживать то же самое еще раз.
The world filling up with an invisible trembling nothing that seeped into everything and shook it apart.	Слова были наполнены невидимой, дрожащей пустотой, которая лезла во все щели, разваливая окружающий мир.
Alvin could see it, rolling toward him like a huge ball, growing all the time.	Элвин отчетливо видел эту пустоту, накатывающуюся на него подобно огромному, постоянно прибавляющему в размерах валуну.
He knew from all the nightmares before that even if he clenched his fists it would thin itself out and seep between his fingers, and even when he closed his mouth and his eyes it would press on his face and ooze into his nose and ears and-	Прежние кошмары научили Элвина, что, даже если он сожмет кулаки, Ничто истончится до едва заметной дымки и просочится меж его пальцев, даже если он стиснет зубы, зажмурит глаза, Пустота надавит на лицо, проникнет в ноздри, в уши и...
Taleswapper shook him.	Сказитель потряс его за плечо.
Shook him hard.	Встряхнул со всей силы.