Седьмой сын

He touched the face of it again, being careful not to cut himself.	Камень казался неимоверно огромным, даже невозможно было представить, что кто-то смог поднять его. Сказитель снова дотронулся до верхней части жернова, осторожно, чтобы не порезаться.
His fingers brushed over the shallow dress cuts, where flour would collect when the great water wheel turned the shaft and made the grindstone roll around and around atop the millstone, as steadily as the Earth rolled around and around the sun, year after year, turning time into dust as surely as the mill turned grain into flour.	Пальцы пробежались по глубоким нарезкам-желобам, в которых будет скапливаться мука, когда большое водяное колесо закрутится и стронет с места малый жернов. Так же степенно крутится Земля вокруг Солнца, год за годом, перемалывая время в пыль, как мельница превращает зерно в муку.
He glanced down, to the place where the earth had given way slightly under the millstone, tipping it and nearly killing the boy.	Он внимательно осмотрел пол, там, где земля подалась под весом жернова, заставив его перевернуться и чуть не убив мальчика.
The bottom of the depression glistened in the lantern light.	Дно выемки поблескивало в свете лампы.
Taleswapper knelt and dipped his finger into a half-inch of water.	Сказитель сел на корточки и дотронулся до блестящей поверхности пальцем: с полдюйма воды.
It must have collected there, weakening the ground, carrying away the soil.	Она, должно быть, давно собралась под землей, подмыв ее изнутри.
Not so that it would ever be visibly moist.	Так, чтобы сверху ничего не было видно.
Just enough that when great weight was placed on it, it would give way.	Чтобы немедленно провалиться, когда что-нибудь большое попробуют прокатить по мельнице.
Ah, Unmaker, thought Taleswapper, show yourself to me, and I'll build such a building that you'll be trussed up and held captive forever.	"Ага, Рассоздатель собственной персоной, -подумал Сказитель. - Наконец-то ты проявился, но я построю вокруг тебя крепкие стены, и ты никогда не выберешься из своей тюрьмы".
But try as he might, he could not make his eyes see the trembling air that had shown itself to Alvin Miller's seventh son.	Но, как странник ни напрягал зрение, он так и не увидел дрожащего воздуха, о котором упоминал седьмой сын Элвина Миллера.
Finally Taleswapper took up the lantern and left the millhouse.	В конце концов Сказитель поднял с полу лампу и покинул мельницу.
The first flakes were falling.	С неба падали первые снежинки.
The wind had almost died.	Ветер почти утих.
The snow came faster and faster, dancing in the light of his lantern.	За какие-то секунды снегопад усилился настолько, что в свете лампы затанцевали целые рои снежинок.
By the time he reached the house, the ground was grey with snow, the forest invisible in the distance.	К тому времени, как Сказитель добрался до дома, землю покрыл серый налет снега, а лес совсем исчез за снежным покрывалом.
He went inside the house, lay down on the floor without removing even his boots, and fell asleep.	Странник зашел в дом, не снимая ботинок, упал на свое ложе у очага и быстро заснул.
Chapter Twelve-Book	12. Книга