Седьмой сын

After a long while he tried a different tack.	Спустя некоторое время он предпринял другую попытку.
He listened to his heart beating.	Он прислушался к биению сердца.
At first the pain kept tearing him away, but after a while he closed in on that sound.	Сначала отвлекала боль, но вскоре он полностью замкнулся на мерном стуке.
If there was noise in the world outside he didn't know about it, because the pain shut all that out.	Если что-то и происходило в окружающем мире, он не знал этого, потому что боль отсекла все звуки.
And the rhythm of the heartbeat, that shut out the pain, or mostly, anyway.	А ритм ударов сердца заслонил собой боль - не полностью, но большей частью.
He followed the tracks of his blood, the big strong stream, the little streams.	Элвин пустился в путь по венам, следуя широкими, сильными потоками, затем ручейками.
Sometimes he got lost.	Несколько раз он сбивался с дороги.
Sometimes a stab from his leg just broke in and demanded to be heard.	Иногда в сознание врывался особо сильный укол боли в ноге и требовал внимания.
But by and by he found his way to healthy skin and bone in the other leg.	Но постепенно, начиная снова и снова, он нашел тропку, ведущую к здоровой коже и кости левой ноги.
The blood wasn't half so strong there, but it led him where he wanted to go.	Там кровь неслась не так стремительно и вскоре привела его туда, куда нужно.
He found all the layers, like the skin of an onion.	Он рассмотрел слои кожи, напомнившие ему луковицу.
He learned their order, saw how the muscle was tied together, how the tiny veins linked up, how the skin stretched taut and bonded tight.	Он изучил и запомнил их порядок, узнал, как связываются друг с другом мускулы, как крепятся крошечные вены, как вытягивается и облегает кость кожа.
Only then did he find his way to the bad leg.	После этого он снова пробрался в больную ногу.
The patch of skin Mama sewed on was pretty much dead, just turning to rot.	Лоскут кожи, который пришила мама, большей частью отмер, начав загнивать.
Alvin Junior knew what it needed, though, if any part of it was to live.	Однако Элвин-младший уже знал, как можно спасти его - не весь, но хотя бы часть.
He found the mashed-off ends of the arteries around the wound, and began to urge them to grow, just the way he made cracks travel through stone.	Он нащупал раздавленные концы артерий вокруг раны и начал принуждать их срастись, точно так же, как когда-то проделывал трещинки в скале.
The stone was easy, compared to this-to make a crack, it just had to let go, that's all.	С камнем, впрочем, было неизмеримо легче: чтобы создать трещинку, нужно было чуть-чуть поднажать, вот и все.
The living flesh was slower to do what he wanted, and pretty soon he gave up on all but the strongest artery.	С живой плотью дело шло медленнее, чем ему бы хотелось, поэтому он отказался от попыток залечить все разом и сосредоточился на одной, основной артерии.
He began to see how it was using bits and pieces of this and that to build with.	Он стал изучать, каким образом она использует кусочки того, кусочки сего, как и чем восстанавливается.