Седьмой сын

Not that he saw anything, the way he would following a real map.	Не то чтобы он увидел что-нибудь, как если бы ориентировался по настоящей карте.
It just seemed always to show him the center of things, and everything he thought about, he thought about as if he was standing in that place.	Он очутился в центре вещей, и стоило ему о чем-нибудь подумать, как он в мгновение ока оказывался там, где бродили его мысли.
Almost like he could see all the thinking he had done before, trying to figure out a way to fix the bad place on his bone, only now he was looking from a ways off, maybe higher up a mountain or in a clearing, somewhere that he could see more.	Он словно взглянул на собственный ум со стороны, обозрел свои прошлые мысли, касающиеся исцеления кости. Но теперь он взирал на них с расстояния - с вершины горы, с опушки леса, оттуда, откуда он мог увидеть нечто большее.
Now he thought of something he never thought of before.	И он кое-что придумал - раньше эта мысль не приходила ему на ум.
When his leg was first broke, with the skin all tore up, everybody could see how bad off he was, but nobody could help him, only himself.	Когда его нога была сломана, а кожа сорвана, рана была открыта взгляду, но никто не смог помочь ему, кроме него самого.
He had to fix it all from inside.	Ему пришлось исцелить ее самому, изнутри.
Now, though, nobody else could see the wound that was killing him.	А нынешняя рана, которая уносит его жизнь, не видна никому.
And even though he could see it, he couldn't do a blame thing to make it better.	Он хоть и видит ее, но ничего сделать не может.
So maybe this time, somebody else could fix him up.	Так, может быть, на этот раз кто-нибудь другой поможет ему.
Not using any kind of hidden power at all.	Забудем всякие скрытые силы.
Just plain old bloody-handed surgery.	Прибегнем к старушке хирургии, к самому заурядному кровавому костоправству.
"Measure," he whispered.	- Мера, - прошептал он.
"I'm here," said Measure.	- Я здесь, - ответил Мера.
"I know a way to fix my leg," he said.	- Я знаю, как исцелить ногу, - сказал он.
Measure leaned in close.	Мера наклонился ближе.
Alvin didn't open his eyes, but he could feel his brother's breath on his cheek.	Элвин не стал открывать глаза, но почувствовал дыхание брата на своей щеке.
"The bad place on my bone, it's growing, but it ain't spread all over yet," Alvin said. "I can't make it better, but I reckon if somebody cut off that part of my bone and took it right out of my leg, I could heal it up the rest of the way."	- Та гниль у меня на кости, она растет, но пока она не распространилась, - начал объяснять Элвин. - Я ничего сделать не могу, но если кто-нибудь вырежет этот кусочек из моей кости и вытащит его из ноги, думаю, остальное я как-нибудь залечу.
"Cut it out?"	- Вырежет?
"Pa's bone saw that he uses when he's cutting up meat, that'd do the trick I think."	- Папина пила... Которой он пилит кости, которые нельзя перерубить при рубке мяса. По-моему, она сойдет.
"But there ain't a surgeon in three hundred mile."	- Но отсюда до ближайшего хирурга миль триста, не меньше.