Сефира и другие предательства

– Сюда, – сказал он и повел правой рукой, как бы охватывая окружавшую нас двухмерную бутафорскую обстановку, – в эту темницу материи, случайностей и перемен, болезней и тлена. – Его взгляд остановился на мне. – Вам не дано оценить, насколько мало это место заточения, насколько оно ограничено. Несомненно, Яхве полагал, что таким образом обучает меня, дает мне возможность познать его космос изнутри, но все, что он сделал, – лишь подкрепил мои умонастроения. Я исходил эту вселенную вдоль и поперек. Я искал его научные эксперименты, его гибриды как в этом мире, так и в миллионах других. Я наблюдал за ними. Я общался с ними. Ничто из увиденного мной не убедило меня в ошибочности моих первоначальных опасений. Наоборот, только разозлило еще больше. Выходит, меня изгнали из-за вас. Я принялся доказывать Яхве ошибочность его путей. Это оказалось непросто. Независимо от различий во внешнем облике, вас, тварей, легко подкупить, развратить. Вы жаждете этого. Правда, больше удивляет, когда кто-то из вас демонстрирует нечто могущее сойти за добродетель. Вы доказали точку зрения Яхве: на пневму могут влиять действия ее материальной «привязки». Ее можно деформировать, сбить с пути, заставить повернуться против самой себя, а как только ее связь с хозяином разорвется, она сделается статичной и не станет стремиться воссоединиться со своим первоисточником. Я собрал эти деформированные искры и изучил их. Я опрашивал и допрашивал их; я их расчленял, сшивал вместе и вновь разрезал. Я обнаружил некоторое сходство между типами продемонстрированных ими искажений, что побудило меня классифицировать их. Я экспериментировал с ними, исследуя возможности их использования.

– Ваши туфли, – сказал я.

– Туфли, носки, костюм, рубашка и нижнее белье, – мужчина кисло усмехнулся. – Не говоря уже о завтраке, обеде и ужине, а также о случайных перекусах.

– Вы поедаете людей?

– Я поглощаю пневму,– гнусно ухмыляясь, ответил он. – Хотя, это не совсем точно. Искра не может быть съедена в буквальном смысле этого слова. Однако ее можно заключить в себя и использовать ее силу.

– Выходит, все… все проклятые внутри вас?

Он кивнул.

– Да ладно, не прикидывайся таким удивленным. Насколько я помню, ты потратил немало времени на изучение меня, моих образов и описаний. Несомненно, ты помнишь изображение ада в виде огромной огненной пасти.

– И все они пребывают в сознании?

– Можно и так сказать.

– А как насчет других демонов? Какова их роль во всем этом?

– Их я съел первыми, – махнул рукой мужчина. – Ты понимаешь, о чем я.

– Почему? Они же были на вашей стороне, не так ли?

– Так. Тем больше причин добавить их силы к моей.

– Значит, ваш план, – сказал я, – накопить достаточно энергии… для чего? Для матч-реванша с Богом?

Брови мужчины опустились:

– Не уверен, что мне нравится твой тон, – заметил он. Из-под пола донесся звук, напоминающий скрежет огромных шестерен, и сотряс стол.

– Прошу меня извинить, – я поднял руки вверх. – Не хотел показаться неучтивым. Я просто не понимаю…

– Что ж тут непонятного, – скрежет стих. – Преимущество Яхве передо мной – это пневма. Она реагирует на него как ни на кого другого. Это первое противоречие, коллизия, самовосстанавливающийся источник. Кое-кто из моих недалеких коллег настаивали, что это есть то же самое, что и Яхве, но это абсурдно. Вне зависимости от этого он наделен превосходящей силой. Однако это та сила, от которой он постоянно «отслаивает» частицы, чтобы привить их своим многочисленным творениям. Он разбрасывает «батарейки» по всему космосу, чтобы каждый смог их подобрать, – уже целую вечность. Я еще не достиг своей прежней силы, но это уже не за горами. К тому времени, когда я обрету прежнюю мощь, я уже буду в процессе ее преодоления.

– Знает ли Бог об этом вашем процессе?

– Яхве было бы трудно не знать этого, учитывая, что он не может не обращать на меня внимания.

– Вы не боитесь, что он вас остановит?

– Пока он не предпринял никаких шагов в этом направлении. Признаюсь, мне бы очень не хотелось встретиться с ним лицом к лицу в моем нынешнем состоянии, хотя я уже не такой, каким он меня когда-то знал. За миллиарды лет, прошедшие с момента нашего столкновения, я сам стал космосом. Для Яхве я могу предстать более трудной задачей, чем он ожидает.

– Так вот к чему наш с вами разговор, – сказал я. – Значит, вы можете сказать, чего мне ожидать? – Мне пришла в голову мысль: – Вы говорили с Соней? Что вы ей сказали?