Сегодня ты особенно прекрасна

На столе ждала записка от секретарши. Утром, во время летучки, позвонил один из пресс-атташе губернатора – бывший журналист «Кис Курьера» – и сказал, что обладает информацией, способной заинтересовать издание.

Редактор отдела новостей подошел к подоконнику и налил из вечно работающей кофеварки крепкого черного кофе. С кружкой в руках вернулся к столу. Набрал номер. На другом конце трубку сняли со второго гудка.

– Привет, Грег! Это я, Генри. Как дела? Говорят, ты звонил. – Уже через пару секунд Генри Стюарт застыл и плотнее прижал трубку к уху. – Да, понимаю. Продолжай. – После долгой паузы он произнес всего одно слово: – Источник? – А спустя миг усмехнулся. – И я тоже. Но трудно винить парня за усердие. Рад услышать новость именно от тебя, Грег. Вот только ответь на вопрос: с чего это ты так добр ко мне? – Услышав ответ, он рассмеялся. – Всегда торгуйся, прежде чем раскошелиться, друг мой. Вряд ли старик согласится столько выложить, однако посмотрю, что можно сделать. Благо, сейчас он в отличном настроении: тиражи подскочили, да и за перепечатку фотографии неплохо заплатили. Короче говоря, перезвоню. Спасибо, Грег.

Он нажал на рычаг и тут же набрал одну цифру. Секретарша ответила из соседней комнаты.

– Шейла? Скажи старику, что сейчас зайду и сообщу новость, которая согреет его холодное иссохшее сердце.

– Так сколько же хочет этот человек? И надежен ли его источник?

Стюарт улыбнулся владельцу газеты. Шеф сидел за огромным тисовым столом и напоминал старую морщинистую черепаху. За те десять лет, что редактор новостей проработал в «Кис Курьере», Вильям Бринкс ничуть не изменился.

– Можно подумать, он мне скажет, Билл. Или тебе. Однако из его слов я сделал вывод, что это кто-то из сотрудников Белого дома. А если скажу, сколько он просит, то тебя тут же отвезут в больницу с третьим инфарктом. Однако не сомневаюсь, что он будет счастлив, получив пару сотен и приглашение для себя и жены за главный стол на балу прессы.

– Пусть скажет спасибо, что я не подал на него в суд за превышение расходов, когда он работал у нас, – проворчал старик. – Впрочем, думаю, что справлюсь. Случалось платить больше за меньшие услуги.

Шеф поднял очки в золотой оправе на лысую загорелую голову и сразу стал похож на пожилого банковского кассира. Кассира, у которого на коленях, под прилавком, лежит револьвер.

– И как же собираешься подать материал, Генри?

– На первой полосе, с большой фотографией.

– Девушки?

Редактор отдела новостей кивнул.

– Конечно. Сегодня же организуем фотосессию. Грег уверяет, что она настоящая английская роза… во всех отношениях. У меня есть ее имя и название отеля, где она остановилась. Вряд ли удастся получить хотя бы маленькое интервью, но я уже отправил туда крепкого парня. Добудет все, что можно.

– А как с правами на синдицирование? Не забывай, что английские газеты тоже захотят поучаствовать.

– Ради бога, Билл, я ведь пока даже не написал эту чертову статью!

– И этот лентяй все еще торчит у меня в кабинете и болтает о пустяках!

Стюарт засмеялся, вернулся к себе и сел перед верной машинкой «Корона», на которой печатал уже четверть века – с тех самых пор, как окончил факультет журналистики.

Взял лист синей копировальной бумаги, положил между двумя чистыми страницами формата А4, вставил в машинку и поставил ограничительную планку на два дюйма от верхнего края.

Обычно он поручал придумывать заголовки старшему помощнику редактора, но только не сегодня. Он размял пальцы, как всегда делал, прежде чем взяться за статью, и принялся с общей для всех журналистов мира тупой грубостью бить по клавишам двумя указательными пальцами.

А минуту спустя уже гордо смотрел на завтрашний заголовок.

«Английская роза для убийцы из Флорида-Кис».

Глава 7

Стелла не знала, что в то самое время, когда в кондиционированной прохладе ресторана она заканчивала завтрак, состоявший из кусочков дыни, ананаса и пары французских тостов, Генри Стюарт вносил заключительные штрихи в статью, посвященную ее персоне. Она отодвинула тарелку и достала из сумочки записку от Ли Фостера, чтобы прочитать еще раз. Должно быть, пока она спала, он сунул листок под дверь.